Сионистские организации восстановили свою деятельность и в СССР после Второй мировой войны. Не все в нашей стране приветствовали изменение соотношения сил на мировой арене.

Еще в годы войны в Советском Союзе был создан Еврейский антифашистский комитет (ЕАК), руководителем которого стал известный сионист С. Михоэлс. Главной целью ЕАК являлось установление контактов с международными еврейскими организациями, фактически сотрудничество с сионизмом. В результате в работе этой организации основное место занимала не борьба с фашизмом, а установление солидарных связей советских евреев с сионистскими вождями...

ЕАК и его активисты, в частности И. Эренбург, С. Михоэлс, В. Гроссман, стали деятельными творцами мифа о «холокосте», якобы гибели 6 млн. евреев, мифа, призванного представить, что именно еврейский народ больше всех других пострадал во Второй мировой войне и за это остальные народы обязаны испытывать чувство вины, каяться и платить возмещение. В то же время создатели мифа о «холокосте» во много раз преуменьшили жертвы русского народа.

В «Энциклопедии холокоста», например, сообщается, что в германских лагерях было убито 3 млн. евреев, а также «десятки тысяч цыган и советских военнопленных». Эти данные, распространяемые сионистской пропагандой, совершенно не соответствуют действительности. На самом деле число только советских военнопленных, погибших в немецких лагерях до 1944 года, составляло около 3,3 млн. человек. Действительное же число евреев, погибших в войну, составляет около 500 тыс., из них на советских евреев приходится около 200 тыс. Конечно, и это число погибших очень велико и вызывает глубокое соболезнование. Однако по сравнению с 22 млн. погибших русских (включая малороссов и белорусов) оно в 44 раза меньше...

«Пятая колонна» в СССР активизировала свою деятельность и в форме космополитизма — идеологии, проповедующей отказ от национальных традиций и культуры, патриотизма, отрицающей государственный и национальный суверенитет.

На исходе жизни Л. Каганович заявил в своем интервью: «Евреи постоянно мутят воду и постоянно баламутят народ. Вот и сегодня, в дни крушения государства, они в первых рядах застрельщиков беспорядков... Когда война кончилась, они забыли, кто их спас от гитлеровского уничтожения... Мы повели наступление на космополитизм и, прежде всего, нанесли удар по еврейской интеллигенции, как его главной носительнице».

28 января 1946 г. в газете «Правда» была опубликована статья — «Об одной антипатриотической группе театральных критиков», а 30 января 1946 г в «Культуре и жизни» — «На чуждых позициях (о происках антипатриотической группы театральных критиков, положивших начало широкой и долгой кампании против «космополитов)».

Осенью 1948 года Сталин понял огромные масштабы сионистского подполья в СССР, угрожающего самим основам государства. В условиях «холодной войны», которую западный мир вел против России, еврейские националистические организации, ненавидевшие русских и симпатизировавшие Америке, действительно представляли собой «пятую колонну» Запада, готовую ударить в спину русского народа. По указанию Сталина МГБ начинает операцию по ликвидации сионистского подполья в СССР. Зимой 1948/49 года производятся аресты многих еврейских националистов, действовавших, как правило, под крышей разных гуманитарных организаций.

13 января 1949 года Г.М. Маленков вызвал к себе С.А. Лозовского и потребовал объяснения по поводу письма Сталину, направленного руководством ЕАК, о создании в Крыму еврейской республики. Осенью того же года Лозовского арестовали. За 1948—1952 годы по делу Еврейского антифашистского комитета было арестовано свыше 100 человек, 10 из них приговорены к расстрелу, 20 — к 25 годам исправительно-трудовых лагерей. В тюрьме оказались руководители подпольной синагоги в Сталин-ске, сионистской организации московского автомобильного завода и других подпольных заведений. Специальным закрытым постановлением ликвидировались ставшие очагами сионистской идеологии еврейские театры в Москве, Киеве, Минске и Черновцах. Некоторое число активистов еврейского националистического движения уволили с работы.

Однако по сравнению с действительным числом участников сионистского движения масштабы репрессий были незначительны — сказывалось то, что большинство еврейских националистов имело высокопоставленных покровителей в правительстве и госаппарате. В высших эшелонах власти никто, кроме жены Молотова — П. Жемчужиной — не пострадал, да и она отделалась только ссылкой.

Что касается ЕАК, то его председателю Михоэлсу, неформальному лидеру советского еврейства, пришлось распрощаться с иллюзиями о возможности повлиять на кремлевскую национальную политику посредством родственников Сталина (имелся в виду в первую очередь зять Сталина Григорий Морозов). Тем не менее, Михоэлс продолжал собирать личные сведения о вожде. Михоэлс, по данным МГБ, «проявлял повышенный интерес к личной жизни главы советского правительства», а руководство ЕАК «по заданию американской разведки добывало сведения о жизни И. Сталина и его семьи».

Вскоре состоялся суд на лидерами ЕАК. Подсудимые обвинялись в связях с еврейскими националистическими организациями Америки в отправках в эти организации информации об экономике СССР; в том, что поставили вопрос о заселении Крыма евреями и создании там еврейской республики. 13 подсудимым был вынесен смертный приговор.

В связи с тем, что в исторической литературе до сих пор муссируется версия о невиновности членов ЕАК и о вполне мирных намерениях этих и прочих сионистов, напомним следующие факты.

1951 год. Иерусалим. 23 конгресс ВСО. Сионисты всего мира, выражая живейшее удовлетворение, празднуют свою победу, стоящую над всеми остальными мировыми победами. Базельская программа первого конгресса ВСО, выраженная ранее в сионских протоколах, считается в основном выполненной. Остались вопросы объявления об этом миру, т.е. постановка перед свершившимся фактом, благо главы государств и их правительства об этом не имеют и не должны иметь ни малейшего представления. С учетом сложившейся ситуации в мире принимается новая программа. Ее основные пункты:

1. Израиль требует статуса ВСО как представителя еврейского народа

2. Утверждается мировая исключительность евреев и их единения вокруг «исторической родины» Erez Israel (земли обетованной).

3. Принят курс на объявление сверхнации — первой в мире сверхдержавы — Великого Израиля.

А в конце 70-х годов группе мусульман-ханофитов удалось проникнуть в штаб-квартиру ложи Бнай Брит, где было отснято около 3 км микрофильмов важнейших стратегических документов сионизма. Среди прочих там были следующие сведения, касающиеся СССР:

— продолжение тактики откалывания СССР по периферии в сочетании с тактикой «суживающейся мишени» внутри СССР;

— продолжение дестабилизации экономики СССР всеми путями: навязывание диспропорции, увод усилий в ненужном направлении, создание ненужных научных и хозяйственных разработок, создание экономической неразберихи и хаоса в стране;

— продолжение захвата лучших позиций в государстве, создание ореола еврейской значимости на захваченных позициях;

— продолжение перекачки прибавочного продукта СССР в Израиль и центры сионизма любыми возможными путями;

— продолжение психообработки масс;

— усиление дискредитации идей мыслящих русских, в особенности касательно духовных вопросов;

— вербовка масонов — и т.д.

Выводы представляем сделать самому читателю...

* * *

Новая волна репрессий в отношении активистов сионистского подполья в СССР ожидалась в связи с так называемым делом врачей. Дело это имело под собой серьезное основание в загадочной смерти ближайшего соратника Сталина А.А. Жданова.

Электрокардиограмма Жданова констатировала инфаркт миокарда. Однако кремлевские врачи упорно настаивали на диагнозе «функциональное расстройство на почве склероза и гипертонической болезни». И вместо того чтобы лечить больного от инфаркта, лечили его от гипертонии, став, таким образом, виновниками его смерти.

31 августа 1948 года Жданов умер. Уход его изменил соотношение сил в политическом руководстве в пользу сионистского подполья. Однако заведующая кабинетом электрокардиографии кремлевской больницы Л.Ф. Тимашук, имевшая непосредственное отношение к лечению Жданова, открыто обвинила руководство больницы в неправильном лечении и смерти Жданова, написав об этом Сталину.

Еврейские врачи кремлевской больницы стали преследовать Тимашук, заставляя отказаться от сделанного ею правильного диагноза, а когда это не получилось, уволили ее.

В 1952 году, отталкиваясь от диагноза Тимашук, следственные органы под руководством М.Д. Рюмина выявили серьезные нарушения в организации лечения членов правительства и других лиц, принадлежавших к высшим эшелонам власти. В январе 1953 года в советских газетах было опубликовано сообщение ТАСС, ставшее важным документом эпохи.

Некоторое время тому назад органами Государственной безопасности была раскрыта террористическая группа врачей, ставивших своей целью путем вредительского лечения сократить жизнь активным деятелям Советского Союза.

В числе участников этой террористической группы оказались: профессор Вовси М.С., врач-терапевт; профессор Виноградов В.Н., врач-терапевт; профессор Коган М.Б., врач-терапевт; профессор Коган Б.Б., врач-терапевт; профессор Егоров П.И., врач-терапевт; профессор Фельдман А.И., врач-отоларинголог; профессор Этингер Я.Г., врач-терапевт; профессор Гринштейн A.M., врач-невропатолог; Майоров A.M., врач-терапевт.

Документальными данными, исследованиями, заключениями медицинских экспертов и признаниями арестованных установлено, что преступники, являясь скрытыми врагами народа, осуществляли вредительское лечение больных и подрывали их здоровье.

Следствием установлено, что участники террористической группы, используя свое положение врачей и злоупотребляя доверием больных, преднамеренно злодейски подрывали здоровье последних, умышленно игнорировали данные объективного обследования больных, ставили им неправильные диагнозы, не соответствовавшие действительному характеру их заболеваний, а затем неправильным лечением губили их.

Преступники признались, что они, воспользовавшись болезнью товарища А.А. Жданова, неправильно диагностировали его заболевание, скрыв имевшийся у него инфаркт миокарда, назначили противопоказанный этому тяжелому заболеванию режим и тем самым умертвили товарища А.А. Жданова. Следствием установлено, что преступники также сократили жизнь товарища М.А. Щербакова, неправильно применяли при его лечении сильнодействующие лекарственные средства, установили пагубный для него режим и довели его таким путем до смерти.

Врачи-преступники старались в первую очередь подорвать здоровье советских руководящих военных кадров, вывести их из строя и ослабить оборону страны. Они старались вывести из строя маршала Василевского A.M., маршала Говорова Л.А., маршала Конева И.С., генерала армии Штеменко СМ., адмирала Левченко Г.И. и других, однако арест расстроил их злодейские планы, и преступникам не удалось добиться своей цели. Установлено, что все эти врачи-убийцы, ставшие извергами человеческого рода, растоптавшие священное знамя науки и осквернившие честь деятелей науки, состояли в наемных агентах у иностранной разведки.

Большинство участников террористической группы (Вовси М.С., Коган Б.Б., Фельдман А.И. Гринштейн A.M., Этингер Я.Г. и др.) были связаны с международной еврейской буржуазно-националистической организацией «Джойнт», созданной американской разведкой якобы для оказания материальной помощи евреям в других странах. На самом же деле эта организация проводит под руководством американской разведки широкую шпионскую, террористическую подрывную деятельность в ряде стран, в том числе и в Советском Союзе. Арестованный Вовси заявил следствию, что он получил директиву «об истреблении руководящих кадров СССР» из США от организации «Джойнт» через врача в Москве Шиммелио-вича и известного еврейского буржуазного националиста Михоэлса. Другие участники террористической группы (Виноградов В.Н., Коган М.Б., Егоров П.И.) оказались давнишними агентами английской разведки. Следствие будет закончено в ближайшее время».

В такой обстановке в среде близкого к кругам еврейства было составлено коллективное письмо в редакцию газеты «Правда», в котором «кремлевские евреи» решительно отмежевывались от своих соплеменников — врачей, обвиненных в участии в антиправительственном заговоре. Письмо подписали десятки известных еврейских общественных деятелей, в том числе литератор Д. Заславский, историк И. Минц, философ М. Митин, генерал Д. Драгунский, композитор М. Блантер, писатель В. Гроссман.

Кроме этого письма существовало и другое, которое составил И. Эренбург, предназначенное лично Сталину. В этом письме еврейский писатель пошел еще дальше, чем вышеупомянутые «кремлевские евреи», и требовал у советского правительства как можно строже наказать «врачей-убийц», опозоривших еврейский народ. Эренбург и другие подписанты этого письма вернопод-даннически просили Сталина о «милости» — депортировать всех евреев из Москвы и других городов в Биробиджан, с тем чтобы спасти их от справедливого гнева советского народа.

* * *

«Дело врачей» десятилетиями выдается сионистами за образец незаконного, надуманного преследования евреев по национальному признаку. Что же было на самом деле с заявлением врача Кремлевской больницы Л. Ф. Тимошук о внушающих глубокие сомнения действиях медицинских светил, лечивших руководство страны? С амбулаторных карт членов правительства, высших военных чинов сняли 12 копий и разослали их под вымышленными фамилиями, а часть анонимно, врачам Ленинграда, Омска, Киева, Владивостока, Ярославля, Орла, Курска с целью проверки правильности диагноза заболеваний, методов лечения и профилактики.

В результате перекрестного изучения всех проверявшихся амбулаторных карт было установлено, что «имеет место целенаправленная работа по расшатыванию здоровья и обострению имеющихся заболеваний всех пациентов без исключения».

Наблюдалось явное расхождение данных объективного обследования пациентов и поставленных диагнозов, которые не соответствовали ни характеру, ни остроте заболеваний. В ходе расследования выявлены «факты неправильного назначения лекарственных препаратов для данного больного, что имело очень тяжелые последствия для последнего, который одновременно подвергался длительному психологическому воздействию с целью подавления потенциала сопротивляемости организма». Жертвами лечащего персонала Кремлевской больницы стали Димитров, Готвальд, Жданов, Щербаков...

Но даже при наличии, казалось бы, неопровержимых свидетельств преступления следствие по так называемому «делу врачей» явно буксовало. Умышленно и усиленно затягивалось, всячески тормозилось.

В начале января 1953 года Сталин взял под личный контроль расследование преступлений кремлевских врачей-вредителей еврейской национальности. А в последний день февраля 1953 года он вызвал в Кремль Хрущева, Маленкова, Берию и Булганина. После беседы Сталин предложил поехать на Ближнюю дачу поужинать. Сталин был в хорошем расположении духа и много шутил. Разошлись гости около 6 часов утра 1 марта.

Через какое-то время после ухода «соратников» Сталин упал без сознания и пролежал без медицинской помощи 12—14 часов. Когда прибыли врачи, состояние больного было безнадежным, и, не приходя в сознание, он умер вечером 5 марта.

Смерть при таких обстоятельствах сразу же породила много толков о том, что Сталин стал жертвой заговора. «Я тоже держусь такого мнения, — говорил Молотов, — что Сталин умер не своей смертью. Ничем особенно не болел. Работал все время... Живой был, и очень». И другие соратники Иосифа Виссарионовича были уверены, что Сталин умер не от болезней, а погиб в результате преднамеренных воздействий.

В заключении консилиума врачей зафиксировано, что в последние часы жизни у Сталина появилась кровавая рвота. Причиной кровавой рвоты консилиум считает сосудисто-трофическое повреждение слизистой оболочки желудка. Но такие симптомы характерны при отравлении, и можно предполагать, что Сталин был преднамеренно умерщвлен все теми же силами, которые боролись за свержение Советской власти. То была третья контрреволюция, цели которой найдут отражение в деятельности Н. С. Хрущева в сфере политики, идеологии и экономики...

Напомним, что после опубликования коммюнике о «деле врачей» Сталин прожил всего 51 день. А когда он внезапно скончался, «дело врачей» моментально объявили интригой карьеристов и вредителей, проникших в систему МГБ СССР. Министерство было ликвидировано. Л. Ф. Тимашук погибла под колесами автомобиля. Начальника следственной части по особо важным делам МГБ Рюмина и его помощников, проводивших расследование, тотчас расстреляли.

Освобождение из-под стражи и бессудебное оправдание врачей были восприняты старшим поколением советских евреев как повторение «пуримского чуда»; Сталин сгинул именно в день Пурим, когда Эсфирь спасла евреев Персии от Амана.

Уже 3 апреля 1953 года все уцелевшие обвиняемые были освобождены. Через день о том объявлено всенародно...

Из книги В. Дрожжина „Ликвидация СССР и сионизм”

«Липовый» процесс 1952–1953 годов, известный как «дело врачей», инициированный «вождем народов», но так и не доведенный до конца. После смерти Сталина мнимых «убийц в белых халатах» оправдали, потому как абсурдность обвинений которые были выдвинуты против них была очевидной даже для неспециалистов.

В истории Советского Союза имеется множество событий, суть которых очень хорошо можно выразить словами: «Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно». Хотя скорей такого рода явления у здравомыслящего человека должны вызывать вполне понятное недоумение. Потому как, несмотря на явное тяготение к комедии абсурда, они окрашены в очень уж мрачные тона и очень многим искалечили жизнь, а то и вовсе ее отняли.

Такие события заставляют нас содрогаться и искренне быть благодарными судьбе за то, что нам не довелось жить в то время - время, когда люди навсегда исчезали в неизвестном направлении. Когда невиновные оказывались в лагерях фактически без суда и следствия. Когда любой гражданин СССР с ужасом ожидал прихода ночи, потому как каждая ночь могла стать последней из проведенных в родных стенах.

Когда процветала маниакальная истерия по поводу притаившихся повсюду «врагов народа» и «шпионов мирового капитализма». Когда можно было если не лечить больных, то хотя бы калечить самих врачей, при этом, заметьте, все это делалось в интересах государства! Обо всем этом много писалось. И дай Бог, чтобы история тех далеко не светлых дней впредь так и оставалась только историей.

1953 год, 13 января - в газете «Правда» была опубликована очередная разоблачительная статья. Сообщение ТАСС касалось раскрытия органами госбезопасности антисоветской деятельности группы врачей - «агентов иностранных разведок, жутких националистов, заклятых врагов советской власти». Тогда в список вредителей было занесено чуть более десятка человек. Зато каких! Практически каждый из них возглавлял крупные кафедры и клиники или был консультантом Лечсанупра Кремля.

Потом, после короткого перерыва, среди медицинских работников прокатилась новая волна арестов. А в прессе было напечатано сообщение о том, что группу «врагов светлого будущего» разоблачила Л.Тимашук, сотрудница отделения функциональной диагностики Кремлевской больницы. В течении долгого времени бытовало мнение, что спусковой пружиной в «деле врачей» послужили многочисленные доносы этой женщины.

Тимашук не переставала писать «телеги» на имя Сталина: врач-кардиолог по профессии, она уверяла, будто признанные светила медицины игнорировали ее предупреждение о серьезных нарушениях сердечной деятельности высокопоставленных больных, и вследствие этого те покидали наш грешный мир.

Среди «злобных нелюдей», о которых рассказывали газеты, были выдающиеся терапевты - братья М. Б. и Б. Б. Коганы, которые оказались агентами иностранных разведок, при этом один английской, а второй почему-то японской. Также на японцев работал начальник Лечсанупра Кремля профессор П.И.Егоров (вероятно, соблазненный евреями). Академик В.Н.Виноградов тоже попал за решетку вместе с коллегами, но уже по личному указанию Сталина. Кстати, если вначале в «деле врачей» фигурировало немало русских фамилий, то последующая порция обвиняемых состояла уже практически из одних специалистов-евреев.

Центральными фигурами заговора были названы, главный врач Боткинской больницы Шимелиович и «буржуазный националист» Михоэлс, который был убит пятью годами раньше (преступников тогда так и не нашли). Всем «убийцам» инкриминировали выполнение директив шпионской организации «Джойнт». Весьма быстро многие узнали: «Джойнт» - организация благотворительная. Но благотворители могут быть с легкостью превращены в шпионов. Так сказать, было бы вдохновение.

Так что следствием было «установлено», что «участники террористической группы, используя свое положение врачей и злоупотребляя доверием больных, преднамеренно злодейски подрывали здоровье последних, умышленно игнорировали данные объективного исследования пациентов, ставили им неверные диагнозы, которые не соответствовали действительному характеру их заболеваний, а после неправильным лечением губили их».

На «врачей убийц» была списана смерть Жданова, Щербакова, а также было рассказано об их попытках сжить со свету маршалов Говорова, Василевского, Конева, генерала армии Штеменко, адмирала Левченко и других высокопоставленных лиц.

В действительности история гонений на врачей началась намного раньше. «Первые ласточки» в деле медработников проявились в процессе 1938 г. Тогда ряд врачей были расстреляны или приговорены к продолжительным срокам заключения (которые смогли перенести не все) за «убийство» Максима Горького и его сына, а также чекиста Менжинского.

Надо отметить, что на самом деле писатель, всю жизнь лечившийся от хронического заболевания легких (предполагаемо туберкулезного происхождения) скончался от прогрессирующего хронического неспецифического воспаления легких с резким рубцовым процессом в них и осложнениями со стороны сердца. А Менжинский умер от прогрессирующей ишемической болезни сердца, которая была вызвана склерозом коронарных сосудов. В смерти сына писателя тоже никакого криминала специалисты не обнаружили.

Государственная политика антисемитизма, вдохновляемая Сталиным, достигла своего апогея в 1948–1953 годах, но стала проявляться еще во время Великой Отечественной войны. К этому периоду относится, к примеру, разгром Еврейского антифашистского комитета (1948) с «судом» и расстрелами (1952). Потому как, к досаде «вождя всех народов», дело ЕАК странным образом прошло мимо внимания изнуренного войной и голодом, нищего народа, для «окончательного решения еврейского вопроса» в Советском Союзе потребовалась более тщательно подготовленная провокация.

В начале провозгласили борьбу с космополитами. Последние, «по странному стечению обстоятельств», едва ли не поголовно оказались евреями! Евреям все трудней становилось поступить в вузы, начали появляться специальности, на которые «детей Израилевых» не принимали. Те же, кто успел получить запретную специальность, не могли найти работы даже при условии наличия свободных мест.

Короче, начал срабатывать стандартный проект «спасения России» в виде морального избиения представителей «неуставной» нации. А там и до уничтожения физического было, так сказать, рукой подать. Следующим шагом на этом пути стало пресловутое «дело врачей-вредителей», по которому арестовали 37 специалистов и членов их семей.

Чем же так не угодили Сталину представители самой гуманной профессии? 1952 год, декабрь - академик Виноградов лично обследовал Сталина и пришел к неутешительному заключению: «вождю всех народов» необходимо специальное лечение, длительный отдых, а значит, длительное отстранение (!) от государственных дел. В результате, увидав рекомендации, оставленные врачом, глава государства пришел в дикую ярость и стал кричать: «В кандалы его, в кандалы!»

Ранее «вождю всех народов» довелось серьезно «надавить» на врачей в связи с обстоятельствами смерти жены, Надежды Аллилуевой. Как известно, в 1932 г. женщина пустила себе пулю в висок, но Сталин понятно, такое сообщение обнародовать не торопился. Ему больше подходила версия смерти от аппендицита, выглядевшая неубедительно даже для непосвященных. Тогда знавшие об истинной причине смерти Аллилуевой главный врач кремлевской больницы А.Ю.Канель, Л.Г.Левин и профессор Д.Д.Плетнев отказались подписать фальшивый бюллетень о смерти.

Но «липа» была подписана другими, менее щепетильными специалистами (а может, обладавшими здоровым инстинктом самосохранения), «великий вождь» же отказа не собирался прощать, через несколько лет «повесил» на принципиальных медиков «убийство» Горького и Менжинского. Кстати, чтобы скрыть следы пулевого ранения, погибшей женщине на похоронах спешно сменили прическу, сделав зачес набок (раньше Аллилуева всегда носила одну и ту же прическу), а повреждения на коже были скрыты под слоем грима. Благодаря давлению на врачей составили и «благовидный» бюллетень о смерти Орджоникидзе, якобы умершего от паралича сердечной мышцы. В действительности он покончил жизнь самоубийством.

Что же собирался сделать «великий вождь», если бы он успел закончить «дело врачей»? Акция «возмездия», вне всякого сомнения, коснулась бы в этом случае подавляющего большинства евреев. Им грозила депортация в Якутию, в район Верхоянска, где морозы доходят до 68 °С, а также в другие районы Сибири и Дальнего Востока. Поблизости от Хабаровска уже начали строить бараки для приема ссыльных. Значительную часть еврейского населения Советского Союза планировали уничтожить в пути - руками толпы, пышущей «справедливым гневом» в адрес ненавистных «жидов-отравителей».

Все партийные и советские учреждения, руководство всех железных дорог ждали только отмашки «сверху»! Шестого марта должен был состояться суд над «врачами-убийцами», которых вынудили признаться в не совершенных ими преступлениях. Методика «увещевания» заблудших душ была отлично отработана - из всех обвиняемых не дал нужных следствию показаний только Шимелиович.

Но как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Вождь неожиданно быстро «оправдал» диагноз, поставленный ему академиком Виноградовым (гипертония, атеросклероз, периодические расстройства мозгового кровообращения). 1953 год, 5 марта - высокопоставленный пациент опального академика благополучно преставился. Патологоанатомическое вскрытие показало: «великий вождь» умер от обширного кровоизлияния в мозг; налицо были также «множественные мелкие полости (кисты) в ткани мозга, в особенности в лобных долях, образовавшиеся после мелких очагов размягчения ткани мозга в результате гипертонии и артеросклероза».

Собственно, эти изменения, а также их локализация как раз и вызвали у Сталина нарушения в психической сфере, следствия проявления которых на собственной шкуре прочувствовало население СССР. В «деле врачей» наступило некоторое (благоприятное для жертв параноидального психопата с вывернутой логикой) замешательство, после чего мнимых убийц начали в спешке выпускать на свободу, восстанавливая в прежних должностях и даже выплачивая зарплату за проведенное под следствием время!

Одним из первых освободили академика Виноградова. Перед ним извинились за доставленные неудобства и пожелали доброго здоровья. Дома ждали жена, дети…Однако Врач (именно с большой буквы, потому как в данном случае это не специальность, а дар от Бога!) сказал: «Ничего, подождут еще немного. Я еще успею сделать обход. Уж очень долго ждали больные». К сожалению, не все арестованные перенесли следствие. Но этому никто не удивлялся. Ведь в стране шла борьба за светлое будущее, а ни одна борьба без жертв не обходится. Так сказать, лес рубят, щепки летят!

Практически никто из государственных чиновников, занимавшихся «делом врачей», не пострадал. Лишь одного из организаторов скандального процесса, начальника следственной части по особо важным делам Министерства госбезопасности СССР М.Д.Рюмина, который успел сделать неплохую карьеру еще на разгроме Еврейского антифашистского комитета, разжаловали и расстреляли. Любопытно, что по «делу врачей» даже доследований никаких не проводили- до такой степени очевидно абсурдными и нелепыми выглядели все обвинения.

А сейчас вернемся к личности Тимашук. И сама врач, и ее сын на протяжении долгого времени пытались доказать: ее попросту подставили, выдав за «разоблачителя заговора». А в действительности не было ни доносов на коллег, ни уверений в причастности их к антисоветской деятельности. Так как же все было на самом деле?

Н.С.Хрущев, выступая на XX съезде партии, откровенно заявил: никакого «дела врачей» не было, все строилось на заявлении Тимашук, негласного сотрудника органов государственной безопасности. Она - возможно, под чьим-либо влиянием или по прямому указанию - написала главе государства письмо о том, что врачи якобы применяют неправильные методы лечения. Лидия Феодосьевна уверяла: писем она писала много, при этом разным должностным лицам. Но в них не было ни антисемитских выпадов, ни обвинений коллег во вредительстве. Речь шла лишь о проблеме медицинской диагностики, и не более.

«Вождь всех народов» тогда особенного значения письму не придал и распорядился сдать его в архив. А непосредственный шеф «бдительного» кардиолога, начальник Лечебно-санитарного управления Кремля Егоров вызвал Тимашук «на ковер», объяснил разницу между компетентностью и ослиным упрямством, после чего перевел женщину во 2-ю поликлинику (там лечились государственные деятели рангом ниже). Но врач не успокоилась, продолжая писать «в инстанции» нервные, склочные послания.

О письмах кардиолога вспомнили в начале 1950-х годов, когда «режиссеры» нового процесса начали сочинять его сценарий и подыскивать «исполнителей». 1952 год, август - Тимашук два раза вызывали на допросы в качестве свидетеля. А 21 января 1953-го в «Правде» красовался указ Председателя Президиума Верховного Совета: «За помощь, оказанную Правительству в деле разоблачения врачей-убийц, наградить врача Тимашук Лидию Феодосьевну орденом Ленина».

За день до этого героиня статьи едва не схлопотала инфаркт: к дому женщины подъехала темная машина, из нее вышел военный и пригласил Тимашук «следовать за ним». Но доставили насмерть перепуганного врача не на Лубянку, а в Кремль, к Маленкову. Тот поблагодарил: мол, вашими стараниями разоблачена группа «убийц в белых халатах». После заверил, что женщину в скором времени переведут на прежнее место работы. «Разоблачительница» только глазами хлопала, силясь понять, что же такого «героического» она совершила.

Едва оказавшись дома, Тимашук вновь отправилась по тому же маршруту с теми же провожатыми. В этот раз Маленков сказал: «Только что я разговаривал с товарищем Сталиным, и он предложил наградить вас орденом Ленина». Возражать Иосифу Виссарионовичу, будучи в здравом уме, никто не спешил, и Тимашук не стала исключением. Предположим, она бы отказалась от награды и написала в «Правду» соответствующее письмо-протест против той роли, которую ей навязывали в «деле врачей». И что дальше? Ее крик души попал бы в корзину для бумаг, а она сама - в лагеря.

Конечно, если бы «советская Жанна д’Арк» публично отказалась от свалившихся на ее голову лавров «спасительницы отечества», замыслы «великого вождя» были бы нарушены. Но врачу-обличителю быстро бы нашли замену, а ее саму упекли бы туда, куда Макар телят не гонял. Потому как лавры личности, не поступившейся своими принципами - возможно, посмертные, - Тимашук не прельщали, она отказалась от исповеди и всю оставшуюся жизнь расплачивалась за свое малодушие.

По правде говоря, утверждения женщины о том, что коллеги использовали неправильные методы, довольно сомнительны. Может быть, светила медицины и в действительности иногда допускали ошибки в назначении лечения сановным пациентам; возможно, они слишком недоверчиво относились к молодой тогда кардиологии. Но столь же правомерным будет утверждение о том, что у самой Тимашук было недостаточно опыта и потому она старательно находила симптомы кардиологических болезней там, где их и в помине не было.

Хорошим примером тут может послужить «злодейское убийство» А.Жданова. Ведь этого верного ленинца в течении многих лет лечили от множества разных заболеваний, а умер он, в итоге, совсем не от инфаркта, как утверждала Тимашук, а от банального цирроза печени, неизменного спутника хронического алкоголизма. Хотя официальное заключение, сделанное после вскрытия, гласило: больного свел в могилу «паралич болезненно измененного сердца при явлениях острого отека легких».

Еще бы! Разве могли тот же Виноградов или начальник Лечебно-санитарного управления Кремля профессор Егоров, не говоря уже о менее титулованных специалистах, открыто заявить, что один из приближенных вождя был законченным алкоголиком?!

После того, как «дело врачей» бесславно лопнуло, Л.Тимашук лишили ордена Ленина. Потеряла женщина в глазах коллег и многих сограждан и свое доброе имя. Его восстановлению не способствовал даже полученный летом 1954 года орден Трудового Красного Знамени - за безупречную долгую службу.

И что примечательно, врач на протяжении многих лет боролась за «восстановление справедливости», то есть за снятие с себя клейма доносчицы, и при этом, за возвращение первой награды (а как мы помним, орден Ленина ей вручили «за помощь, оказанную правительству в деле разоблачения врачей-убийц»!). Последнее письмо «наверх» она отправила в 1966-м. На протяжении следующих 17-ти лет она больше не пыталась оправдаться и почти не вспоминала прошлого; как видно, «советская Жанна д’Арк» поняла: история - жестокая наука, признающая только факты и игнорирующая крики души.

Яков Львович Рапопорт

«Дело врачей» 1953 года. Показания обвиняемого

© Рапопорт Я.Л., наследники, 2017

© ООО «ТД Алгоритм», 2017

Посвящаю моей покойной жене и другу

Софье Яковлевне Рапопорт

«Врачи-убийцы»

13 января 1953 года весь мир был ошеломлен сообщением, опубликованным в центральных советских газетах и переданным по радио. В этом сообщении мир был информирован о раскрытии в Советском Союзе (главным образом, в Москве) преступной организации крупных работников медицины, совершавших чудовищные преступления: пользуясь доверием своих пациентов, они подло умерщвляли их, назначая заведомо противопоказанные им по характеру заболевания и состоянию здоровья мероприятия, приводившие часто к неизбежной гибели. Их жертвой стали выдающиеся деятели Советского государства – Щербаков, Жданов, крупные военачальники. В эту организацию входили виднейшие представители советской медицины – профессора и академики (в дальнейшем к ним присоединили большую группу врачей, рангом пониже). Их преступная деятельность, которую они осуществляли по заданию разведок капиталистических стран, не ограничивалась умерщвлением пациентов; одновременно они вели шпионскую работу по заданию тех же разведывательных органов. В этом сообщении были названы имена некоторых активных членов преступной организации (М. С. Вовси, Я. Г. Этингер, Б. Б. Коган, М. Б. Коган, А. М. Гринштейн и другие), к ним был присоединен и народный артист СССР и видный общественный деятель С. М. Михоэлс, убитый за несколько лет до этого в Минске наездом неизвестного грузового автомобиля. Автомобиль и его водитель остались необнаруженными.

Идейной платформой этой группы преступной шайки был еврейский буржуазный национализм, вдохновленный связью с американской еврейской организацией «Джойнт», о существовании которой, как впоследствии выяснилось, многие из привлеченных по этому делу не подозревали и даже не знали такого названия.

Все сообщение имело яркую антиеврейскую направленность.

Помимо террористической организации еврейских буржуазных националистов, был арестован по аналогичному обвинению до этого сообщения и после него ряд крупных ученых медиков нееврейской национальности (В. Н. Виноградов, В. X. Василенко, В. Ф. Зеленин, Б. С. Преображенский, М. Н. Егоров и другие), а еврейская группа была дополнительно укомплектована профессорами И. А. Шерешевским, M. Я. Серейским, Я. С. Темкиным, Э. М. Гельштейном, Б. И. Збарским, М. И, Певзнером, И. И. Фейгелем, В. Е. Незлиным, Н. Л. Вильком, автором этих строк и многими другими. Некоторые из них умерли до организации этого дела и до сообщения о нем и были «арестованы» посмертно (М. Б. Коган и М. И. Певзнер, а Я. Г. Этингер, арестованный в 1950 году, умер в тюрьме до его включения в список «извергов рода человеческого»).

Само сообщение 13 января об аресте большой группы медиков не было неожиданным. Аресты начались с ноября-декабря 1952 года; имена арестованных и число их не могло быть секретом для широких кругов населения Москвы и крупнейших центров.

Групповые аресты специалистов по профессиональному признаку не были новостью для советских граждан. Наряду с арестами, больших масс населения преимущественно из интеллигентной среды без профессионального разбора, были аресты групп, дифференцированные по их специальностям (инженеры, строители, военные, геологи, работники сельского хозяйства и т. д. и общественно-политические деятели). Из них формировались в недрах ГПУ – МГБ специализированные заговорщицкие группы с последующим физическим истреблением по приговорам открытого или – чаще – закрытого суда.

Неожиданностью был чудовищный характер обвинения большой массы медиков, к тому же известных клиницистов с большой профессиональной популярностью.

В уголовной истории советской страны уже были известны случаи аналогичных обвинений врачей, но они касались отдельных представителей врачебного сословия. В хронологическом порядке этот вид уголовной хроники, по-видимому, открыл хирург доктор Холин. Он внезапно исчез в конце двадцатых годов, и было совершенно непонятно, за что он арестован, какое преступление он мог совершить. По просочившимся слухам (они в основном подтверждались) передавали, что он был арестован в связи с операцией, произведенной М. В. Фрунзе. Об этой операции по поводу язвы двенадцатиперстной кишки ходили слухи, что она была произведена по настоянию Сталина. 31 октября 1925 года через двое суток после операции, произведенной крупнейшими хирургами во главе с профессором И. И. Грековым, М. В. Фрунзе скончался. В этих слухах был намек на то, что Сталин был заинтересован в операции и ее роковом исходе, и эта версия была использована в качестве сюжета для литературного произведения известного писателя Б. Пильняка «Повесть о непогашенной луне».

Вероятно, именно эта повесть стоила Б. Пильняку жизни. В разгар репрессий 1937 года он был арестован, обвинен в шпионаже в пользу Японии (он был в Японии и свои впечатления о поездке отразил в книге «Корни японского солнца») и расстрелян. Циркулировавшие непосредственно после смерти Фрунзе версии о сомнениях в необходимости операции с последовавшим смертельным исходом ее, по-видимому, все же достигли высших сфер, поскольку через несколько дней после похорон Фрунзе профессор И. И. Греков выступил в печати с путаными разъяснениями об обстоятельствах операции и смерти. В них он оправдывал необходимость операции и утверждал наличие показаний к ней, а смертельный исход объяснял (крайне невразумительно), главным образом, общим отягощающим фоном организма М. В. Фрунзе.

Многие из циркулировавших версий о причине смерти М. В. Фрунзе (особенно – версия о смерти от хлороформного наркоза) могут иметь правомерное медицинское основание. Следует при этом категорически отвергнуть мысль о заведомо криминальных действиях хирургов – известных уважаемых ученых. В настоящее время, по-видимому, придется удовлетвориться официальными материалами 1925 года с свидетельством современников о смерти Фрунзе; расчеты на другие источники, вероятно, лишены надежды. Какие-либо сведения о роли Холина в операции Фрунзе отсутствуют. Если его арест имел какое-либо отношение к этой роли, то наиболее вероятно предположение, что он нужен был «органам», только как источник для криминального «досье» на оперировавших хирургов, на всякий случай – авось понадобится.

Такие «досье» были в практике ГПУ – МГБ. В них арестованными и признавшими свою вину были второстепенные участники «преступлений», а основные даже не подозревали об участии в них и продолжали трудиться, часто – в почете. Нередко такие «досье» оставались «вещью в себе», без употребления за отсутствием подходящей ситуации.

Приведу известный мне такой «парадокс» сталинской эпохи.

Во 2-м Московском медицинском институте клиникой факультетской хирургии в течение многих лет (1926–1943) заведовал известный хирург-профессор, а впоследствии академик – С. И. Спасокукоцкий. В числе его ассистентов был некий доктор Арутюнов. В 1938 году он был арестован органами ГПУ и, как всегда, исчез бесследно. Причина ареста, тоже как всегда, оставалась неизвестной. Эпизод этот вскоре был забыт как не представлявший чего-либо необычного для того времени, да и ранг исчезнувшего не способствовал долгому сохранению памяти о нем и интереса к нему. Неожиданно в 1940 году партийная организация института (Арутюнов был, кажется, членом КПСС) получила письмо от Арутюнова, написанное на листке ученической тетради и присланное, по-видимому, кем-то, освобожденным из заключения, по просьбе его «односидельца» – Арутюнова. В этом письме Арутюнов писал, что он осужден на 10 лет за участие в контрреволюционной организации, возглавлявшейся Спасокукоцким, в которую тот его вовлек. Далее он писал, что был уверен, что Спасокукоцкий расстрелян (по-видимому, на следствии Арутюнов все признал), раз он, только сообщник главаря организации, осужден на 10 лет. Случайно в концлагере в его руки попал клочок газеты с указом Президиума Верховного Совета о награждении профессора Спасокукоцкого орденом Ленина, и что, следовательно, он не только не расстрелян, но жив, здоров и пользуется благосклонностью Советского правительства (в дальнейшем был избран в Академию наук СССР). В связи с этим Арутюнов просит партийную организацию института ходатайствовать о его освобождении, как невинно осужденного. Его просьба осталась без последствий, никто не решился вступить в конфликт с ГПУ – МГБ, т. к. сомнения в обоснованности ареста в то время уже были преступлением против непогрешимости ГПУ, а передача письма в судебные органы могла вызвать ухудшение в судьбе осужденного.

Дело Арутюнова и дело Холина разделяет промежуток времени почти в 10 лет. Но принципиальная общность обоих дел убеждает в постоянстве ранее созданных приемов деятельности «органов». Остается загадкой целевая направленность этих приемов в подобных случаях, т. е. законспирированная политическая дискредитация «шефов» через второстепенных мнимых соучастников их преступлений. Весьма вероятно, что такой целью является формирование готовых «досье» на шефов про запас, на всякий случай, – вдруг понадобятся.

Дело врачей

По сути, «дело врачей» было обыкновенной реакцией советского правительства на групповщину, кумовство и коррупцию еврейской общины. Очень подробно «дело врачей» проанализировал Мухин в своей книге «Убийство Сталина и Берия». Я здесь приведу лишь краткое изложение фактов, найденных мною в Интернете, убрав их эмоциональную окраску.

Еще в записке Абакумова Маленкову от 4 июля 1950 года обращалось внимание на быстрое развитие групповщины, кумовства и коррупции среди врачей еврейской национальности. Руководитель МГБ Абакумов сообщал: «По имеющимся в МГБ СССР данным, в результате нарушения большевистского принципа подбора кадров в клинике лечебного питания Академии медицинских наук СССР создалась обстановка семейственности и групповщины. По этой причине из 43 должностей руководящих и научных работников клиники 36 занимают лица еврейской национальности, на излечение в клинику попадают, главным образом, евреи. Заместитель директора института питания БЕЛКОВ А.С. по этому вопросу заявил: „Поближе ознакомившись с аппаратом клиники, я увидел, что 75–80 % научных работников составляют лица еврейской национальности. В клинике при заполнении истории болезни исключались графы „национальность“ и „партийность““. Я предложил заместителю директора клиники БЕЛИКОВУ включить эти графы, так как они нужны для статистики. Они были включены, но через пять дней Певзнером снова были аннулированы.

По существующему положению в клинику лечебного питания больные должны поступать по путевкам Министерства здравоохранения СССР и некоторых поликлиник Москвы, а также по тематике института лечебного питания Академии медицинских наук СССР. В действительности в клинику поступают в большинстве своем лица еврейской национальности по тематике института питания, то есть с разрешения директора института Певзнера и заведующего приемным покоем Бременера. Старшая медицинская сестра клиники ГЛАДКЕВИЧ Е.А., ведающая регистрацией больных, заявила: „Характерно отметить, что большинство лечащихся в клинике больных - это евреи. Как правило, они помещаются на лечение с документами за подписью Певзнера, Гордона или Бременера“».

Как видим, речь в записке шла, по сути, о расцвете групповщины на национальной основе, коррупции и кумовства в одном из НИИ медицинского профиля.

Само по себе дело врачей было связано с некомпетентностью докторов, лечивших высокопоставленных деятелей и из-за недостатка медицинской практики часто совершавших серьезные врачебные ошибки. Если кратко, то все началось в 1948 году, когда у лидера ленинградской группы, члена Политбюро, А. Жданова, врачи Лечсанупра не смогли выявить инфаркт миокарда. Клиническая картина была смазана, электрокардиограмма также дала противоречивые результаты. Один врач, Карпай, не нашла признаков инфаркта на электрокардиограмме, другая, Тимашук, посчитала, что инфаркт есть. Консилиум решил, что инфаркта нет. Они направили Жданова в санаторий, вместо того, чтобы прописать строгий постельный режим. Тимашук на всякий случай написала донос, где указала, что у Жданова инфаркт. Как говорят, лучше перебдеть, чем недобдеть. В санатории Жданов умер от инфаркта. Вот тут и начались страдания членов врачебного консилиума. На вскрытии оказалось, что Жданов за несколько дней до этого перенес уже инфаркт. Пришлось Виноградову надавить на другой консилиум, чтобы тот дал такое заключение, которое можно было бы трактовать и так и этак. На 4 года о причинах смерти Жданова забыли.

О его смерти вспомнили после письма старшего следователя следственной части МГБ СССР по особо важным делам подполковника М. Рюмина, переданного Сталину 2 июля 1951 года Г. Маленковым. В письме содержался целый букет серьезных обвинений против министра государственной безопасности В. Абакумова. Одно из них состояло в том, что тот запретил Рюмину, который вел дело арестованного 18 ноября 1950 года бывшего консультанта Лечебно-санитарного управления Кремля (ЛСУК) профессора-терапевта Я. Этингера, расследовать террористическую деятельность последнего, признавшегося, что тот вредительским лечением способствовал в 1945 году смерти секретаря ЦК ВКП(б) А. Щербакова. Более того, Рюмин утверждал, что, получив это показание, Абакумов распорядился содержать подследственного в заведомо опасных для здоровья условиях, чем умышленно довел его до смерти - и тем самым «заглушил дело террориста Этингера, нанеся серьезный ущерб интересам государства».

4 июля 1951 года Рюмин был вызван к Сталину, в кабинете которого в присутствии Молотова, Маленкова, Берии, Булганина состоялось что-то вроде очной ставки с Абакумовым. Тогда же было оформлено решение о создании комиссии Политбюро в составе Маленкова, Берии и заведующего отделом партийных, комсомольских и профсоюзных органов ЦК Игнатьева, а также об отстранении Абакумова от обязанностей министра госбезопасности. А 11 июля по докладу председателя комиссии Маленкова было принято постановление Политбюро «О неблагополучном положении в Министерстве государственной безопасности СССР», которое через два дня в виде закрытого письма было направлено руководству региональных органов партии и госбезопасности.

Интересно, что после смерти Сталина Игнатьев заявил, что при назначении его 9 августа на должность министра государственной безопасности (вместо арестованного Абакумова) вождь будто бы потребовал принятия «решительных мер по вскрытию группы врачей-террористов, в существовании которой давно убежден». Данное свидетельство может быть не чем иным, как попыткой Игнатьева прикрыть свою некомпетентность.

К тому времени уже несколько месяцев проводились интенсивные допросы еще одного действующего лица этой тюремно-следственной драмы - врача С. Е. Карпай, арестованной 16 июля как «скрытой террористки».

Будучи до 1950 года заведующей кабинетом функциональной диагностики Кремлевской больницы, она в 1944–1945 годах средствами электрокардиографии контролировала сердечную деятельность Щербакова и Жданова и допустила профессиональную ошибку. Карпай решительно отрицала инкриминировавшееся ей «заведомо неправильное диагностирование заболевания», но тут всплыло бдящее письмо Тимашук. К делу присоединили смерть Жданова.

В конце сентября 1952 года Игнатьев представил Сталину обобщенную справку Рюмина о результатах допросов арестованных медиков, медицинских экспертиз и т. д., где утверждалось, что кремлевские врачи намеренно умертвили Щербакова и Жданова. Начались аресты. Под стражу взяли докторов Г. И. Майорова и А. Н. Федорова, а также профессора А. А. Бусалова, руководившего Лечсанупром Кремля до 1947 года. 18 октября 1952 года арестовали профессора П. И. Егорова, за полтора месяца до этого смещенного с поста начальника Лечсанупра Кремля. Одновременно арестовали и его жену Е. Я. Егорову, которая дала показания на мужа.

Обратим внимание, в списке арестованных мало евреев. Крайне маловероятно, чтобы Сталин заставлял Игнатьева бороться с евреями-врачами, а тот арестовывал русских. В ноябре были арестованы профессора В. Н. Виноградов, В. Х. Василенко, М. С. Вовси, Б. Б. Коган. А в декабре - профессора А. М. Гринштейн, А. И. Фельдман, Я. С. Темкин. Обратите внимание, врачи евреи появляются только в самом конце…

Профессор Виноградов во время допроса он показал следующее: «5 июля 1948 года электрокардиограммы, снятые врачом КАРПАЙ, не были типичными для инфаркта миокарда, в связи с чем я, ЕГОРОВ, ВАСИЛЕНКО, МАЙОРОВ и КАРПАЙ, после обсуждения между собой, приняли решение инфаркт миокарда не диагностировать. Не буду скрывать, что главная вина за это ложится на меня, так как в определении характера болезни А. А. Жданова мне принадлежало решающее слово.

ВОПРОС: Врач ТИМАШУК, снимавшая у товарища Жданова А. А. электрокардиограммы после КАРПАЙ, сигнализировала вам, что у больного инфаркт миокарда и вы своим лечением наносите ему непоправимый вред?

ОТВЕТ: Такой сигнал был.

ВОПРОС: Как вы поступили?

ОТВЕТ: Мы не послушали ТИМАШУК.

ВОПРОС: Больше того, вы постарались ее дискредитировать?

ОТВЕТ: Признаю.

…Мне сказать в оправдание нечего. Эти факты изобличают неопровержимо. Но тем не менее я все-таки настаиваю, что лично в моих действиях нет злого умысла. Было так. 25 июля, недооценив электрокардиографические данные, я совершил медицинскую ошибку. 28 августа, когда вторично электрокардиограммы, снятые врачом ТИМАШУК, подтвердили, что у А. А. Жданова инфаркт миокарда, а 29 августа с больным случился второй сердечный приступ, я понял, что моя ошибка привела к неправильному лечению А. А. Жданова и грозит больному трагическими последствиями. Начиная с этого момента, я стал делать все для того, чтобы скрыть свою ошибку, выгородить себя и принимавших участие в лечении А. А. Жданова ЕГОРОВА, ВАСИЛЕНКО, МАЙОРОВА и КАРПАЙ, для которых не было секретом, что мы все виновны в преждевременной смерти А. А. Жданова…

31 августа 1948 года, стремясь выбить из рук врача ТИМАШУК ее основной козырь - электрокардиографические данные, я провел заочный консилиум с участием профессоров ЗЕЛЕНИНА, ЭТИНГЕРА и НЕЗЛИНА, которые дали нужное мне заключение.

ЗЕЛЕНИНА я знаю десятки лет, это профессор старой дореволюционной школы, твердо соблюдавший правило „не делай зла другому“, и я был уверен, что если он поймет мое затруднительное положение, то всегда подаст руку помощи. Так оно и случилось. ЗЕЛЕНИН дал расплывчатое заключение, которое впоследствии позволило мне говорить, что консилиум не нашел у больного А. А. Жданова инфаркта миокарда. ЭТИНГЕР тоже близкий мне человек, мои отношения с ним позволяли мне надеяться, что он не подведет меня, а НЕЗЛИН его ученик, всегда следовавший за своим учителем. Короче говоря, все трое - ЗЕЛЕНИН, ЭТИНГЕР и НЕЗЛИН - после того, как в начале консилиума я многозначительно заявил им, что, по моему мнению, у больного инфаркта нет, присоединились к моей точке зрения.

ОТВЕТ: Да, я это признал. При наличии у больного А. С. Щербакова тяжелого заболевания - обширного инфаркта миокарда, осложненного аневризмой сердца, я и привлекавшиеся к его лечению ЭТИНГЕР и ЛАНГ были обязаны создать для него длительный постельный режим. Мы же этот режим до конца не выдержали: в последний период жизни А. С. Щербакова мы разрешили ему излишние движения, которые пагубно отразились на здоровье больного. Особенно на этом настаивал ЛАНГ, который как-то даже заявил больному А. С. Щербакову: „Если бы вы были у меня в клинике, я бы Вас уже выписал“. Это создало у больного А. С. Щербакова ложное впечатление о том, что он может разрешить себе большую нагрузку, чем позволяло состояние его здоровья. Если к этому прибавить еще тот факт, что больной А. С. Щербаков 8 и 9 мая 1945 года совершил две длительные поездки на автомашине и дежурившие при нем врачи РЫЖИКОВ и КАДЖАРДУЗОВ не воспрепятствовали этому, то станет очевидным, что по вине нас, врачей, жизнь А. С. Щербакова была сокращена».

4 декабря 1952 года Сталин вынес на рассмотрение Президиума ЦК вопрос «О положении в МГБ и о вредительстве в лечебном деле». Выступивший с докладом Гоглидзе возложил основную вину за многолетнюю и безнаказанную деятельность «врачей-вредителей» на «потакавших» им Абакумова и бывшего начальника Главного управления охраны МГБ СССР Н. С. Власика (арестовали 16 декабря 1952 года). Поплатился и министр здравоохранения СССР Е. И. Смирнов - его отправили в отставку. В принятом постановлении ЦК «О положении в МГБ» руководству органов госбезопасности предписывалось «поднять уровень следственной работы, распутать до конца преступления участников террористической группы врачей Лечсанупра, найти главных виновников и организаторов проводившихся ими злодеяний».

Наконец, 13 января 1953 года в «Правде» была опубликована статья, в которой утверждалось, что Жданов умер в результате неправильного лечения. Однако, вместо того чтобы назвать истинных виновников смерти Жданова, профессоров Егорова и Виноградова, в статье были почему-то названы врачи еврейской национальности, Вовси, Коган, Фельдман, Этингер, Гринштейн и другие, которые имели к смерти Жданова очень незначительное отношение.

Текст этой статьи вместе с заявлением ТАСС был принят на заседании Бюро Президиума ЦК КПСС 9 января 1953 года. Сталин на нем отсутствовал, и протокол заседания (в отличие от предыдущих) не имеет личной подписи вождя, а на ее месте стоит безликое «Бюро президиума ЦК КПСС». Мухин убедительно доказывает, что именно для МГБ (обратите внимание, опять на сцене оказываются спецслужбы) было выгодно сместить акценты с врачей на евреев.

Между тем в связи с публикацией статьи продолжают появляться безудержные фантазии демократов. Так утверждается, что на заседании Политбюро 9 января 1953 года, где обсуждалось предстоящее заявление ТАСС, Сталин (на самом деле отсутствующий на этом заседании) зачитал-де письмо Лидии Тимашук. По свидетельству же дочери Сталина, после публикации этого письма он очень переживал и говорил, что не верит в нечестность врачей.

Самое интересное, что ряд видных евреев (в том числе и Эренбург) подписали коллективный призыв, требовавший наказания арестованных врачей. Но 2 февраля на коллективном письме евреев появилась краткая помета: «архив», - означавшая, что Сталин дело прекратил. Как жесткая, так и мягкая версия этого письма не были опубликованы, - не разрешил этого сделать именно Сталин. Это что - еще одно проявление его антисемитизма?

Воистину, утверждающие такое, сами, наверное, стали жертвами какого-нибудь «врача-вредителя».

ДЕЛО «КРЕМЛЕВСКИХ ВРАЧЕЙ-УБИЙЦ» (Автор материала А.И. Бернштейн, участник и инвалид Великой Отечественной войны, участник Парада Победы на Красной площади)Этому сугубо политическому, сфабрикованному в 1949–1953 годах следственными органами МГБ делу, именовавшемуся «делом