В древнегреческой мифологии одним из самых жутких чудовищ считается трёхглавая собака по кличке Цербер (по-гречески Кербер), которая охраняет вход в Ад, и служит Аиду (богу Царства мёртвых). В туманную и мрачную преисподнюю разрешено входить духам мёртвых, но никому не позволено оттуда уйти. В древности собаки, как дикие животные, бродили по окраинам городов, видимо, поэтому такой образ появился в мифологии. Но образ Цербера ужасен ещё и тем, что у него на спине и голове змеи, а хвост дракона. Эта странная смесь нескольких существ в одном представляет кошмарное зрелище.
«Цербер» происходит от греческого «Kerberos», что означает «пятнистый». Цербер был чудовищным трёхголовым псом или дьяволом с хвостом змеи, змеями вместо гривы и когтями льва. По одним источникам, его три головы представляют прошлое, настоящее и будущее. Другие источники предполагают, что головы символы детства, молодости и старости. Наиболее убийственным был взгляд Цербера. Любой, на кого он только взглянет, сразу же превращался в камень. У Цербера зубы были острые, как бритва, а укус ядовитый. Там, где из трёх пастей капала на землю слюна, вырастали ядовитые растения, известные, как волчья отрава.
Лодка Харона, Хосе Бенльуре-и-Хиль, 1919 год
Отцом Цербера был Тифон, в греческой мифологии могущественный и смертоносный монстр, подобный богу. У него были сто голов дракона, сто крыльев, огненные светящиеся глаза. Его испугались олимпийские боги. Везде, где появлялся Тифон, распространялся страх и бедствия. Его миссия была в том, чтобы уничтожить мир, и создать препятствия для Зевса на пути в Царство Небесное.
Матерью Цербера была Ехидна, наполовину женщина, наполовину змея. Она известна в греческой мифологии, как мать всех монстров. Она имела чёрные глаза, голову и половину туловища красивой женщины, а нижняя часть была телом змеи. В пещеру, где она жила, своим телом она заманивала мужчин, и съедала их заживо.
Основной задачей Цербера было сторожить греческий подземный мир и верно служить богу Аиду. Цербер на берегу реки Стикс, образующей границу между Землёй и Преисподней, охранял врата ада и сторожил души мёртвых от побега обратно. Цербер ласково вилял хвостом всем входящим душам мёртвых, но жестоко разрывал на куски любого, кто пытался пройти обратно через ворота и вернуться на землю к живым.
Легенда об Орфее и Эвридике
Цербер фигурирует, как «сторожевой пёс ада», во многих мифах.
Один из мифов, когда Орфей, величайший музыкант греческой мифологии, пробирается в подземный мир, убаюкивая звуками лиры агрессивного Цербера. Фракийский певец Орфей, почитаемый в Греции, был счастливо женат на нимфе Эвридике. Но, однажды, её укусила змея, и Эвридика умерла. Орфей был так поражён горем потери, что перестал петь и играть. Он решил рискнуть своей жизнью и отправился в отчаянное путешествие в подземный мир, чтобы спасти Эвридику. Своей игрой на лире (инструмент подобный арфе) Орфей очаровал перевозчика Харона.
Харон перевозил через реку Стикс только души мёртвых, но согласился взять Орфея, хотя он был живой. При входе Орфей столкнулся с трёхглавым монстром Цербером, который при звуках лиры тоже покорно лёг, и Орфей смог пройти в преисподнюю.
Орфей спасает Эвридику, картина Жана Батиста Камиля
Аид и его жена Персефона разрешили Эвридике идти обратно с Орфеем в верхний мир при одном условии: Эвридика должна будет идти за Орфеем, но ему будет запрещено оглядываться на неё. Прежде, чем они достигли поверхности, Орфея настолько одолела страсть, что он обернулся посмотреть на Эвридику. Певец тут же превратился в призрак и навсегда остался в преисподней.
Цербер является одним из самых злых, ужасных и агрессивных монстров древнегреческой мифологии. Его также называют Кербер, что в латинском языке означает "пожиратель" и "души умерших". Он считается самым страшным порождением Ехидны и Тифона. По сравнению с остальными их детьми, Лернейской гидрой и Немейским львом, Цербер наиболее опасен и силен. Он служит верой и правдой только своему хозяину богу Аиду и охраняет вход в подземное царство мертвых.
Как выглядел Цербер
Цербер или Кербер представляет собой огромного трехголового пса. Хотя некоторые источники повествуют о том, что у него было пятьдесят голов, в остальных говориться про стоголового Цербера. На шее беспощадно шипят змеи. У него длинный хвост, также представленный в виде змеи. Змеями заполнена вся его шерсть, живот, огромные лапы, абсолютно все части туловища. Глаза животного злые и устрашающие, повергают в ужас и вселяют страх.
Из пастей Цербера, наполненных острыми огромными клыками, постоянно выделяется и течет белая ядовитая пена. Согласно одной из легенд, когда Цербер был на земле, из его пены проросла ядовитая трава аконит, которая стала основным компонентом смертельного зелья Медеи.
Согласно некоторым источникам древнегреческой мифологии Цербер был представлен даже в виде человека с единственной головой собаки. В одной его руке красовалась отрубленная голова быка, которая помогала Церберу побеждать и убивала противников своим дыханием. Другая рука держала козлиную голову, которая убивала своим устрашающим взглядом.
Иногда Цербер был изображен в виде обычного песика или овчарки. Собака, стоя на страже царства мертвых, приветливо встречала всех, кто туда попадал. Виляя хвостом, она провожала прибывших гостей. Самое страшное происходило тогда, когда кто-то собирался сбежать с того места. Цербер становился устрашающим, агрессивным и пожирал всех беглецов, кто пытался вернуться в мир живых. Ведь все знали, что из подземелья мертвых возврата не существует.
Также пес следил за тем, чтобы никто из мира живых не смог попасть в темное подземелье. Это было одним из главных требований Аида. С животным никто не мог справиться благодаря его физической силе и вселению страха во все живое. Но все-таки некоторые герои греческой мифологии отличились в борьбе с Цербером. Каждый из них сражался со зверем благодаря своим уникальным методам.
Борьба с Цербером
Первым выделился Геракл, которому удалось победить Цербера. По легенде Гераклу необходимо было привести Цербера царю Эврисфею, после чего он вернул его обратно на стражу и был награжден листвой серебристого тополя за свой подвиг. Именно в тот момент на земле из его пены выросла ядовитая трава.
С этим чудовищем также удалось справиться Орфею, музыкальное искусство которого усыпило животное. Эней и Психея напоили Цербера наркотическими смесями, с помощью которых зверь погрузился в глубокий сон и дурман.
Цербер в древнегреческой мифологии являлся тем существом, с которым все боялись встречаться, а если уж это происходило, они не могли избежать страшной смерти от его острых клыков и ядовитой пены.
(богу Царства мертвых)
стоит в преддверии Ада и охраняет его вход. Следил за тем чтобы никто не
вышел из подземного царства мертвых,
ведь из него нет возврата. Наряду с лернейской
гидрой и немейским львом
он относится к самому ужасному потомству Эхидны (306-313). В образе цербера
ярко выраженный тератоморфизм, против которого борется героическая мифология
Когда Цербер пребывал на земле (Это случилось
из-за Геракла , который по заданию
царя Эврисфея привел его из Аида)
чудовищный пес уронил капли кровавой пены из пасти; из которых выросла
ядовитая трава аконит
. Эту траву
Медея
подмешивала в свое колдовское зелье.
Орфей ,
пытаясь спасти Эвридику , зачаровывает
Цербера своим искусством. Сибилла
, когда Эней
спускался в царство мёртвых, бросила Церберу лепёшку со снотворной травой
(Verg. Aen. VI 417-423).
Чтобы его извести, аконит заварила Медея, –
Ею он был привезен когда то со скифских прибрежий.
Произвели же его, как о том говорится в преданье,
Зубы Ехиднина пса. Пещера с отверстием черным
Есть при дороге крутой, по которой тиринфянин
храбрый
Цербера пса, что идти упирался, глаза от сверкавших
Солнца лучей отвратив, на цепи адамантовой
к свету
Вывел. А тот, разъярясь, возбуждаемый бешеной
злобой,
Громким лаем тройным одновременно воздух наполнил
И по зеленым лугам разбросал белесую пену.
Пена пустила ростки, говорят, и, влагу впивая
Из плодоносной земли, получила зловредную
силу.
Этот живучий цветок, растущий на твердых утесах,
Жители сел аконитом зовут.
Вот еще одно описание Цербера в переводе текста Вергилия "Энеида"
Лежа в пещере своей, в три глотки лаял огромный
Цербер, и лай громовой оглашал молчаливое
царство.
Видя, как шеи у пса ощетинились змеями грозно,
Сладкую тотчас ему лепешку с травою снотворной
Бросила жрица, и он, разинув голодные пасти,
Дар поймал на лету. На загривках змеи поникли,
Всю пещеру заняв, разлегся Цербер огромный.
Сторож уснул, и Эней поспешил по дороге свободной
Прочь от реки, по которой никто назад не вернулся.
11 подвиг Геракла - Цербер (по книге Н.Куна "Мифы и легенды древней греции"
Едва Геракл вернулся
в Тиринф, как уже снова послал его на подвиг
Эврисфей. Это был уже одиннадцатый подвиг, который должен
был совершить Геракл на службе у Эврисфея.
Невероятные трудности пришлось преодолеть Гераклу во время этого
подвига. Он должен был спуститься в мрачное, полное ужасов
подземное царство Аида и привести к
Эврисфею стража подземного царства, ужасного адского пса Кербера. Три головы
было у Кербера, на шее у него извивались змеи,
хвост у него оканчивался головой дракона с громадной пастью. Геракл отправился
в Лаконию и через мрачную пропасть у Тэнара
спустился во мрак подземного
царства. У самых врат царства Аида увидал Геракл приросших
к скале героев Тесея и Перифоя
,
царя Фессалии. Их наказали так боги за то, что они хотели похитить
у Аида жену его Персефону .
Взмолился Тесей к Гераклу:
-- О, великий сын Зевса,
освободи меня! Ты видишь мои мучения! Один лишь ты в силах избавить меня
от них!
Протянул Геракл Тесею руку и
освободил его. Когда же он хотел освободить и Перифоя,
то дрогнула земля, и понял Геракл,
что боги не хотят его освобождения. Геракл покорился воле богов и
пошел дальше во мрак вечной ночи. В
подземное царство Геракла ввел вестник богов Гермес ,
проводник душ умерших, а спутницей великого героя
была сама любимая дочь Зевса ,
Афина-Паллада .
Когда Геракл вступил в царство Аида, в ужасе разлетелись тени умерших.
Только не бежала при виде Геракла тень героя Мелеагра .
С мольбой обратилась она к великому сыну Зевса:
-- О, великий Геракл, об одном
молю я тебя в память нашей дружбы, сжалься над осиротевшей сестрой моей,
прекрасной Деянирой ! Беззащитной
осталась она после моей смерти. Возьми ее в жены, великий герой!
Будь ее защитником!
Геракл обещал исполнить
просьбу друга и пошел дальше за Гермесом.
Навстречу Гераклу поднялась тень ужасной горгоны
Медузы , она грозно протянула свои медные
руки и взмахнула золотыми крыльями, на голове ее зашевелились
змеи. Схватился за меч бесстрашный герой, но Гермес остановил
его словами:
-- Не хватайся
за меч, Геракл! Ведь это лишь бесплотная тень! Она не грозит
тебе гибелью!
Много ужасов видел на пути своем
Геракл; наконец, он предстал пред троном Аида. С восторгом смотрели властитель
царства умерших и жена его Персефона на великого сына громовержца
Зевса, бесстрашно спустившегося в царство мрака и печалей.
Он, величественный, спокойный, стоял пред троном Аида, опершись на свою
громадную палицу, в львиной шкуре, накинутой на плечи, и с луком
за плечами. Аид милостиво приветствовал сына
своего великого брата Зевса и спросил, что заставило его покинуть
свет солнца и спуститься в царство мрака.
Склонясь пред Аидом, ответил Геракл:
-- О, властитель
душ умерших, великий Аид, не гневайся на меня за мою просьбу, всесильный!
Ты знаешь ведь, что не по своей воле пришел я в твое
царство, не по своей воле буду я просить тебя.
Позволь мне, владыка Аид, отвести в Микены твоего трехглавого пса
Кербера. Велел мне сделать это Эврисфей, которому
служу я по повелению светлых богов-олимпийцев.
Аид ответил герою:
-- Я исполню, сын Зевса,
твою просьбу; но ты должен без оружия укротить Кербера. Если ты укротишь
его, то я позволю тебе отвести его к Эврисфею.
Долго искал Геракл Кербера по
подземному царству. Наконец, он нашел его на берегах Ахеронта.
Геракл обхватил своими руками, крепкими, как сталь, шею Кербера.
Грозно завыл пес Аида; все подземное царство наполнилось его воем. Он силился
вырваться из объятий Геракла, но только крепче сжимали
могучие
руки героя шею Кербера.
Обвил хвост свой Кербер вокруг ног героя, впилась голова дракона своими
зубами ему в тело, но все напрасно. Могучий Геракл все сильней и сильней
сдавливал ему шею. Наконец, полузадушенный пес Аида упал к ногам героя.
Геракл укротил его и повел из царства мрака в Микены. Испугался дневного
света Кербер; весь покрылся он холодным потом, ядовитая пена капала из
трех его пастей на землю; всюду, куда капнула хоть капля пены, вырасталиядовитые
травы.
Геракл привел к
стенам Микен Кербера. В ужас пришел трусливый Эврисфей при одном взгляде
на страшного пса. Чуть не на коленях молил он
Геракла отвести обратно в царство Аида Кербера. Геракл исполнил его просьбу
и вернул Аиду его страшного стража Кербера.
Цербер — это мифологический страж, охраняющий вход в царство мертвых. Бог Аид полностью властвует над ним. Его матерью была Ехидна, а сам он представляет собой трехголового пса. Его шею обвивают змеи, которые, клубясь, грозно шипят. Вместо хвоста у Цербера огромная змея — страшная и очень ядовитая. Этот трехголовый пес зорко следит за тем, чтобы никто не выбрался из Аида — царства мертвых.
Геракл был виной тому, что однажды Цербер оказался на поверхности земли. Для него это было настолько мучительно, что из пасти вырвалась кровавая пена, которая с шипением впиталась в почву. Из капель этой пены выросла ядовитая трава аконит. Колдовское зелье Медеи, убивающее все живое, включает в себя аконит. Люди знака Цербер имеют злой нрав. Они отличаются вспыльчивостью и кровожадностью. Человека-Цербера лучше не злить, иначе можно поплатиться головой. Даже если Церберы стараются сдержать свою ярость, для них это даром не проходит: они впадают в депрессию и стресс. Спастись цербер может только в том случае, если осознает свою сущность и проникнется истинной добротой к окружающим.
Миф o Цербере
В греческой мифологии чудовищный пес, стерегущий вход в мрачное, полное ужасов подземное царство Аида. Точнее, Цербер следил за тем, чтобы никто оттуда не вышел, ведь из царства мертвых нет возврата. Изображался Цербер с тремя головами, ядовитые змеи извивались у него на спине вместо шерсти, головой дракона с огромной пастью оканчивался хвост. Свирепого стража удалось усыпить с помощью пения сыну Аполлона, легендарному певцу Орфею, когда он пытался вернуть свою умершую жену Эвридику. Увы, Орфею не удалось вывести свою любимую из царства мертвых. Он обернулся посмотреть, идет ли она за ним, и тем самым нарушил условие. Эвридика навсегда осталась во владениях Аида.
Согласно древнейшим текстам, Цербер приветствует своим хвостом входящих в ад и разрывает на куски тех, кто пытается убежать. В более поздней легенде он кусает новоприбывших; чтобы его умилостивить, в гроб умершего клали медовый пряник. У Данте Цербер терзает души умерших.
Вытащить Цербера на дневной свет — таков был один из последних подвигов Геракла. Долгое время на мысе Тенар, что на юге полуострова Пелопоннес, показывали пещеру, утверждая, что здесь Геракл по заданию царя Эврисфея спустился в царство Аида, чтобы вывести оттуда Цербера. Представ перед троном Аида, Геракл почтительно попросил подземного бога разрешить ему отвести пса в Микены. Как ни суров и мрачен был Плутон, но сыну великого Зевса он не смог отказать. Поставил только одно условие: Геракл должен укротить Цербера без оружия.
Долго искал Геракл трехглавого пса в подземном царстве, наконец нашел его на берегу реки Ахеронт. Схватил Геракл Цербера могучими руками и принялся душить его. Грозно завыл пес, силясь вырваться, голова дракона на хвосте кусала героя, змеи извивались и жалили, но Геракл только крепче сжимал руки. Наконец полузадушенный пес Аида упал к ногам героя. Геракл отвел Цербера к стенам Микен. В ужас пришел Эврисфей при одном взгляде на страшного пса и велел поскорее отправить его обратно в Аид.
Имя злобного пса в латинском произношении «цербер» стало нарицательным для обозначения излишне сурового, неподкупного сторожа.
И Геи), трёхголовый пёс, у которого из пастей течёт ядовитая смесь (Теогония 310; Гигин. Мифы 151 ). Цербер охранял выход из царства мёртвых Аида , не позволяя умершим возвращаться в мир живых. Однако это удивительное по силе существо было побеждено Гераклом в одном из его подвигов .
Цербер имел вид трёхглавого пса со змеиным хвостом, на спине головы змей, такой же жуткий, как и его мать. По другим описаниям, у него 50 голов , или 100 голов, а в другой мифологии он изображён с человеческим мощным телом и руками и одной головой безумной собаки. В одной из рук отрубленная голова быка, которая убивала своим дыханием, а в другой руке голова козла, которая своим взглядом поражала жертвы . В произведениях вазовой живописи иногда изображался двуглавым .
Перед спуском в царство мёртвых Геракл был посвящён в Элевсинские мистерии , затем Кора приняла его как брата . Геракл одолел Цербера с помощью Гермеса и Афины . Цербера стошнило от дневного света, и от пены из его пасти появилась трава аконит . Геракл, когда вывел Цербера, был увенчан листвой серебристого тополя . Геракл, выведя его из Аида, показал Еврисфею , но затем вернул обратно. Именно после этого подвига Еврисфей отпустил Геракла на волю .
Этимология
По одной из версий, древнегреческое Kerberos может соответствовать санскритскому सर्वरा sarvarā , эпитету одного из псов бога Ямы , от праиндоевропейского *ḱerberos «пятнистый» .
Другая этимология предложена Брюсом Линкольном . Он сближает имя Цербера с именем собаки-стража Гарма (др.-сканд. Garmr ), известного из скандинавской мифологии , возводя оба имени к праиндоевропейскому корню *ger- «рычать» (возможно, с суффиксами -*m/*b и -*r ). Братья и сёстры. Орф , брат-близнец, двуглавый и двухвостый пёс. Орф сторожил скот Гериона и был убит Гераклом во время его похищения. Гидра (Лернейская гидра) - чудовище, рождённое Тифоном и Ехидной, имеет сотню змеиных голов, побеждена Гераклом. И Химера, чудовище, имеющее три головы: львиную, козью и змеиную, рождённое Ехидной и Тифоном. Была убита Беллерофонтом.
В литературе, искусстве и науке
Напишите отзыв о статье "Цербер"
Примечания
- в русский язык в XVIII веке вошла форма Цербер в соответствии с позднелатинским произношением; однако начиная с 1920-х годов в переводах с древнегреческого и антиковедческих исследованиях доминирует форма Кербер
- Мифы народов мира. М ., 1991-92. В 2 т. Т.1. С.640
- Примечания М. Л. Гаспарова в кн. Пиндар. Вакхилид. Оды. Фрагменты. М., 1980. С.480
- Гесиод. Теогония 769-774
- Гесиод. Теогония 312
- Гораций. Оды II 13, 33
- Примечания В. Г. Боруховича в кн. Аполлодор. Мифологическая библиотека. Л. , 1972. С.154; Клейн Л. С. Анатомия «Илиады». СПб., 1998. С.351
- Ликофрон. Александра 1327
- Диодор Сицилийский. Историческая библиотека IV 25, 1; 26, 1
- Еврипид. Геракл 613-615
- Гомер. Одиссея XI 623-626, у Гомера трёхглавость не упомянута, у Жуковского неточно
- Овидий. Метаморфозы VII 419; Первый Ватиканский мифограф I 57, 2
- Феокрит. Идиллии II 120; Примечания М. Е. Грабарь-Пассек в кн. Феокрит. Мосх. Бион. Идиллии и эпиграммы. М ., 1998. С.253
- Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека II 5, 12; Гигин. Мифы 30
- Павсаний. Описание Эллады II 31, 2; 35, 11
- Страбон. География VIII 5, 1 (стр.363)
- Павсаний. Описание Эллады IX 34, 5
- Ксенофонт. Анабасис VI 2, 2
- Вергилий. Энеида VI 417-423
- The Oxford Introduction to Proto-Indo-European and the Proto-Indo-European World. - Oxford University Press, 2006. - P. 411. - ISBN 0199287910 .
- Lincoln Bruce. Death, war, and sacrifice: studies in ideology and practice. - Chicago: University of Chicago Press, 1991. - P. 289. - ISBN 9780226481999 .
- Схолии к Гомеру. Одиссея XIX 518 // Лосев А. Ф. Мифология греков и римлян. М ., 1996. С.126
- Феофраст, фр.113 = Страбон. География X 4, 12 (стр.478)
- Гекатей, фр.27 Якоби = Павсаний. Описание Эллады III 25, 5
- Палефат. О невероятном 39
- Гераклит-аллегорист. О невероятном 33
- См. Фульгенций. Мифологии I 6
Литература
- Kretschmar, Freda. Hundestammvater und Kerberos, Bd 1-2. - Stuttgart: Strecker und Schröder, 1938. (нем.)
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Цербер
– Меня за г"азбой судить – ох! Дай еще воды – пускай судят, а буду, всегда буду подлецов бить, и госудаг"ю скажу. Льду дайте, – приговаривал он.Пришедший полковой лекарь сказал, что необходимо пустить кровь. Глубокая тарелка черной крови вышла из мохнатой руки Денисова, и тогда только он был в состоянии рассказать все, что с ним было.
– Приезжаю, – рассказывал Денисов. – «Ну, где у вас тут начальник?» Показали. Подождать не угодно ли. «У меня служба, я зa 30 верст приехал, мне ждать некогда, доложи». Хорошо, выходит этот обер вор: тоже вздумал учить меня: Это разбой! – «Разбой, говорю, не тот делает, кто берет провиант, чтоб кормить своих солдат, а тот кто берет его, чтоб класть в карман!» Так не угодно ли молчать. «Хорошо». Распишитесь, говорит, у комиссионера, а дело ваше передастся по команде. Прихожу к комиссионеру. Вхожу – за столом… Кто же?! Нет, ты подумай!…Кто же нас голодом морит, – закричал Денисов, ударяя кулаком больной руки по столу, так крепко, что стол чуть не упал и стаканы поскакали на нем, – Телянин!! «Как, ты нас с голоду моришь?!» Раз, раз по морде, ловко так пришлось… «А… распротакой сякой и… начал катать. Зато натешился, могу сказать, – кричал Денисов, радостно и злобно из под черных усов оскаливая свои белые зубы. – Я бы убил его, кабы не отняли.
– Да что ж ты кричишь, успокойся, – говорил Ростов: – вот опять кровь пошла. Постой же, перебинтовать надо. Денисова перебинтовали и уложили спать. На другой день он проснулся веселый и спокойный. Но в полдень адъютант полка с серьезным и печальным лицом пришел в общую землянку Денисова и Ростова и с прискорбием показал форменную бумагу к майору Денисову от полкового командира, в которой делались запросы о вчерашнем происшествии. Адъютант сообщил, что дело должно принять весьма дурной оборот, что назначена военно судная комиссия и что при настоящей строгости касательно мародерства и своевольства войск, в счастливом случае, дело может кончиться разжалованьем.
Дело представлялось со стороны обиженных в таком виде, что, после отбития транспорта, майор Денисов, без всякого вызова, в пьяном виде явился к обер провиантмейстеру, назвал его вором, угрожал побоями и когда был выведен вон, то бросился в канцелярию, избил двух чиновников и одному вывихнул руку.
Денисов, на новые вопросы Ростова, смеясь сказал, что, кажется, тут точно другой какой то подвернулся, но что всё это вздор, пустяки, что он и не думает бояться никаких судов, и что ежели эти подлецы осмелятся задрать его, он им ответит так, что они будут помнить.
Денисов говорил пренебрежительно о всем этом деле; но Ростов знал его слишком хорошо, чтобы не заметить, что он в душе (скрывая это от других) боялся суда и мучился этим делом, которое, очевидно, должно было иметь дурные последствия. Каждый день стали приходить бумаги запросы, требования к суду, и первого мая предписано было Денисову сдать старшему по себе эскадрон и явиться в штаб девизии для объяснений по делу о буйстве в провиантской комиссии. Накануне этого дня Платов делал рекогносцировку неприятеля с двумя казачьими полками и двумя эскадронами гусар. Денисов, как всегда, выехал вперед цепи, щеголяя своей храбростью. Одна из пуль, пущенных французскими стрелками, попала ему в мякоть верхней части ноги. Может быть, в другое время Денисов с такой легкой раной не уехал бы от полка, но теперь он воспользовался этим случаем, отказался от явки в дивизию и уехал в госпиталь.
В июне месяце произошло Фридландское сражение, в котором не участвовали павлоградцы, и вслед за ним объявлено было перемирие. Ростов, тяжело чувствовавший отсутствие своего друга, не имея со времени его отъезда никаких известий о нем и беспокоясь о ходе его дела и раны, воспользовался перемирием и отпросился в госпиталь проведать Денисова.
Госпиталь находился в маленьком прусском местечке, два раза разоренном русскими и французскими войсками. Именно потому, что это было летом, когда в поле было так хорошо, местечко это с своими разломанными крышами и заборами и своими загаженными улицами, оборванными жителями и пьяными и больными солдатами, бродившими по нем, представляло особенно мрачное зрелище.
В каменном доме, на дворе с остатками разобранного забора, выбитыми частью рамами и стеклами, помещался госпиталь. Несколько перевязанных, бледных и опухших солдат ходили и сидели на дворе на солнушке.
Как только Ростов вошел в двери дома, его обхватил запах гниющего тела и больницы. На лестнице он встретил военного русского доктора с сигарою во рту. За доктором шел русский фельдшер.
– Не могу же я разорваться, – говорил доктор; – приходи вечерком к Макару Алексеевичу, я там буду. – Фельдшер что то еще спросил у него.
– Э! делай как знаешь! Разве не всё равно? – Доктор увидал подымающегося на лестницу Ростова.
– Вы зачем, ваше благородие? – сказал доктор. – Вы зачем? Или пуля вас не брала, так вы тифу набраться хотите? Тут, батюшка, дом прокаженных.
– Отчего? – спросил Ростов.
– Тиф, батюшка. Кто ни взойдет – смерть. Только мы двое с Макеевым (он указал на фельдшера) тут трепемся. Тут уж нашего брата докторов человек пять перемерло. Как поступит новенький, через недельку готов, – с видимым удовольствием сказал доктор. – Прусских докторов вызывали, так не любят союзники то наши.
Ростов объяснил ему, что он желал видеть здесь лежащего гусарского майора Денисова.
– Не знаю, не ведаю, батюшка. Ведь вы подумайте, у меня на одного три госпиталя, 400 больных слишком! Еще хорошо, прусские дамы благодетельницы нам кофе и корпию присылают по два фунта в месяц, а то бы пропали. – Он засмеялся. – 400, батюшка; а мне всё новеньких присылают. Ведь 400 есть? А? – обратился он к фельдшеру.
Фельдшер имел измученный вид. Он, видимо, с досадой дожидался, скоро ли уйдет заболтавшийся доктор.
– Майор Денисов, – повторил Ростов; – он под Молитеном ранен был.
– Кажется, умер. А, Макеев? – равнодушно спросил доктор у фельдшера.
Фельдшер однако не подтвердил слов доктора.
– Что он такой длинный, рыжеватый? – спросил доктор.
Ростов описал наружность Денисова.
– Был, был такой, – как бы радостно проговорил доктор, – этот должно быть умер, а впрочем я справлюсь, у меня списки были. Есть у тебя, Макеев?