- (р. 20 декабря 1967, Москва), русский писатель, журналист. В 1983 окончил факультет журналистики МГУ. С 1985 в еженедельнике «Собеседник», заместитель главного редактора. Автор публицистических, литературоведческих, полемических статей, которые… … Энциклопедический словарь

Быков, Дмитрий: Быков, Дмитрий Вячеславович (р. 1977) российский хоккеист. Быков, Дмитрий Львович (р. 1967) российский поэт и писатель … Википедия

Быков, Дмитрий - Поэт, писатель, журналист Поэт, писатель, журналист, теле радиоведущий, педагог. В январе 2012 года выступил одним из учредителей Лиги избирателей. Дмитрий Львович Быков родился 20 декабря 1967 года в Москве , . Родители Быкова рано… … Энциклопедия ньюсмейкеров

В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Быков. Быков, Дмитрий: Быков, Дмитрий Вячеславович (род. 1977) российский хоккеист. Быков, Дмитрий Львович (род. 1967) российский поэт и писатель, прозаик, журналист. Дмитрий Быков… … Википедия

Имя при рождении: Дмитрий Львович Зильбельтруд Дата рождения: 20 декабря 1967 Место рождения: Москва, Россия Род деятельности: прозаик, поэт, журналист Напр … Википедия

Быков, Дмитрий Вячеславович российский спортсмен, член олимпийской сборной команды России по хоккею на Олимпиаде в Турине. Быков, Дмитрий Львович российский поэт, писатель, журналист … Википедия

Содержание 1 Мужчины 1.1 A 1.2 Б 1.3 В … Википедия

Дмитрий Львович Быков Имя при рождении: Дмитрий Львович Зильбельтруд Дата рождения: 20 декабря 1967 Место рождения: Москва, Россия Род деятельности: прозаик, поэт, журналист Напр … Википедия

Дмитрий Быков - Биография Дмитрия Быкова Российский писатель, поэт и журналист Дмитрий Львович Быков родился в Москве 20 декабря 1967 года. В 1984 году Дмитрий окончил школу с золотой медалью, в 1991 году - факультет журналистики МГУ имени М.В.Ломоносова с … Энциклопедия ньюсмейкеров

Книги

• Дмитрий Быков (Компл. из 3-х кн.) Лекции о литературе и не только , Быков, Дмитрий Львович. Лекторий "Прямая речь" с 2010 года является одной из самых главных интеллектуальных площадок в России и за рубежом. Книжную серию проекта открывают лекции, прочитанные Дмитрием Быковым.…
• Прозаик. Быков. Советская литература. Расширенный курс (12+) , Быков Дмитрий Львович. В новую книгу Дмитрия Быкова вошло более сорока очерков о советских писателях (от Максима Горького и Исаака Бабеля до Беллы Ахмадулиной и Бориса Стругацкого) `о борцах и конформистах, о…

Как говорят в телевизоре после плохих новостей — «но жизнь продолжается». Кого бы мы ни выбрали 4 марта, зима кончилась, и весна все равно наступает. Следует жить, шить сарафаны и легкие платья из ситца, работать и строить нормальную страну независимо от исхода выборов.

Политика изрядно оживилась, следует ожидать появления новых партий. Если бы у меня было достаточно сил и нервов, я создала бы Партию родителей. Не очередную «Какую-нибудь Россию», а просто родительскую партию. Озабоченную исключительно тем, чтобы сделать свою страну пригодной для проживания. Чтобы здесь можно было рожать детей, учить их, лечить их, радоваться с ними жизни и не испытывать постоянного страха за них. Чтобы дети захотели здесь остаться, работать и утешать нашу старость.

Не в пользу жизни

Родители живут под гнетом дикого страха. Боятся рожать в роддомах. Боятся лечиться в поликлиниках. Боятся прививок. Боятся неэкологичного питания. Боятся лечения. Боятся устроить ребенка не в ту школу, выбрать не ту дорогу, недодать, недовложить. Боятся, что не поступит. Боятся, что армия. Боятся, что всю жизнь просидит на шее.

Как страх микробов заставляет психически больного постоянно мыть руки, так страх за ребенка заставляет родителя компульсивно засыпать ребенка десятками вопросов: уроки сделал? а что задано? а где дневник? а почему не знаешь? а что ты делал все это время? и сколько ты еще планируешь пинать балду? а как ты ГИА сдавать будешь? а ЕГЭ? а что ты потом-то делать собираешься? невесту богатую искать?

Дети уходят от вопросов, отворачиваются, замыкаются, запираются в свои комнаты. Уходят в компьютеры. Уходят из дома. Уходят из жизни. Они не выбирали, где им родиться, но дожив до подросткового возраста, начинают выбирать, где и как им жить, и жить ли вообще. И этот выбор часто оказывается не в пользу той жизни, которую мы для них построили в своей стране, а то и вовсе — не в пользу жизни.

Их можно понять: наша мучительно любимая страна для счастья мало оборудована, да и для жизни тоже. В ней принято экономить ресурсы, в основном эмоциональные. Беречь улыбки, скрывать радость, прибедняться, а свою любовь и заботу выражать бранью и попреками. Оттого так тяжко всякий раз возвращаться на родину из-за границы: здесь эмоционально тяжело. Население скупо на «поглаживания», если пользоваться термином Эрика Бёрна, и щедро на пинки.

Дети, вырастающие из возраста, когда любовь, объятия, улыбки и поглаживания им еще достаются даром, плохо переносят выход в наш безрадостный взрослый мир. Приходят из школы полубольные: «И так еще шесть лет? И ничего нельзя сделать?»; «Зачем они каждый урок нам говорят, что мы дураки и не сдадим ЕГЭ?»; «Почему они все орут?»; «Я больше туда не пойду. Какой смысл?»

Любовь зла. И агрессивна

Они приходят домой, а дома их ждем мы с нашими вопросами: что получил? двойку исправил? с физичкой поговорил? У лисы есть нора, у птицы есть гнездо, а у детей человеческих нет никакой норки, чтобы спрятаться, отдышаться, отлежаться в любви и безопасности, набраться сил. Дома уже мы беремся за пилу и орудуем, пока не иссякнет запал агрессивной заботы. Спрашиваю недавно одну мать: «А зачем вы так кричите на ребенка?» «А я, — отвечает она печально, — пытаюсь до него достучаться».

Мы сейчас с 10-м классом читаем программного Достоевского, так вот там Мармеладов спрашивает: «Знаете ли вы, что такое, когда человеку некуда пойти?» Не все, но знают.

Наши дети выходят в окно или сигают с крыши, когда им некуда пойти. Когда здесь ничто не держит достаточно крепко. Они записки оставляют: «Мама, прости», и еще маме подарок на прощание. Или: «Живите с ним, раз он такой хороший» — это про брата. Или вот еще: «Все спрашивают, а если бы твои друзья пошли прыгать с крыши, ты бы тоже пошел? Да».

Здесь может удержать только любовь и забота, но они еще не понимают нашей злобной любви и заботы, вооруженной двуручной пилой. И они пойдут прыгать с друзьями с крыши, потому что друзья — это единственный островок душевного комфорта среди бескрайних российских просторов неблагополучия и тоски.

Они спрашивают на уроках: почему русская литература такая депрессивная? в ней хоть что-нибудь позитивное было? зачем у Бунина все время про смерть? а у Некрасова есть хоть что-нибудь не тоскливое? а есть вообще герои, которые не на диване лежат, не с ума сходят, не старушек мочат, а делают что-нибудь хорошее? такие, которые любят жить и работать?

И видно уже, что силы на исходе, что зима была тяжелая, и вместо «Ночь. Улица. Фонарь. Аптека» берешь «Узнаю тебя, жизнь, принимаю и приветствую звоном щита». И еще: «И мир опять предстанет странным, закутанным в цветной туман». Литература — она ведь еще и для этого: она создает в душе золотой запас радости и красоты, которого хватит, чтобы протянуть через долгую темную зиму — хоть свою личную, хоть политическую.

Цветы и кольца

Удивительное дело, но на выходе из нынешней политической зимы все заметнее стала проявляться принципиально новая для российской политической жизни тенденция: мирный веселый протест вместо привычного бунта, бессмысленного и беспощадного. Что смешное — то уже не страшное. Детские синие ведерки на крышах машин превратили чиновничьи мигалки в национальное посмешище; партию, известную как ПЖиВ, затроллили до полного устранения из предвыборной агитации; сочинение митинговых плакатов стало новой народной забавой, а атрибутика протеста — ленточки, цветы, шарики и даже кольца — оказалась праздничной, почти свадебной: гулять — так гулять! «Белое кольцо» сделало большое дело: когда еще на нашей памяти Москва была такой веселой и дружелюбной, причем безалкогольно?

Силу невинной усмешки продемонстрировали еще чехи в свою бархатную революцию: танк, выкрашенный в розовый цвет, перестает быть страшным. Гвоздики в танковых дулах, make love, not war — все это сыграло в свое время свою важную роль в мировой истории. Но не в российской, которая так и продолжает свой одинокий мортал комбат.

На новом историческом повороте нам опять наобещали новых танков и ракет, стальных кулаков и прочего смертоносного свинца. Россия снова обустраивает себя для смерти, а не для жизни. Путин не нашел для своей предвыборной речи ничего привлекательнее, чем призыв вместе умереть под Москвой. Оскомину набило, как российское патриотическое кино последнего десятилетия, где весь смысл состоит в том, чтобы все главные герои как один умерли в борьбе за какое-нибудь это, а то и без этого.

Не то чтобы я хотела дискредитировать понятие «умереть за родину». Скорее — реабилитировать понятие «жить на родине». Видеть ее не стальным чудовищем, не сверхдержавой, а домом, психически нормальной страной. Исторически непривычный образ России как дома понемногу складывается: уже появилась статистически значимая масса людей, которые живо заинтересованы в том, чтобы страна стала безопасным и уютным местом для обитания. И которые готовы для этого не только махать ленточками, но и писать, к примеру, в свое свободное время скучные запросы в прокуратуру или участвовать в семинарах по использованию бензопил, на случай если опять придется (вместо госслужб) тушить лесные пожары.

И поэтому не так уж важен исход выборов 4 марта: так или иначе, а страну, пригодную для жизни, общество уже потихоньку начало обустраивать совершенно независимо от государства. И, глядишь, когда-нибудь появятся литературные герои, которым нравится жить и работать, а дети перестанут выходить в окно.

Так и тянет закончить: «Жаль только, жить в эту пору прекрасную уж не придется ни мне, ни тебе» — но вот из принципа не буду.

Дети Дмитрия Быкова растут в самой благоприятной обстановке – их родители почти никогда не ругаются и редко повышают друг на друга голос. Со своей женой писатель, поэт, журналист, сценарист и кинокритик Дмитрий Львович Быков познакомился благодаря совместной работе в газете «Собеседник». Они с Ириной Лукьяновой начали вести общую колонку в еженедельнике, и, благодаря этому, начался их служебный роман.

По словам Дмитрия, у них с супругой абсолютно разные характеры, и они часто расходятся в своих предпочтениях, но, благодаря сдержанному сибирскому характеру Ирины, ее доброте, они никогда не ссорятся.

На фото - Дмитрий Быков с семьей

Быков говорит о себе, как о вспыльчивом и раздражительном человеке, поэтому он благодарен жене, что она находит к нему нужный подход. Дети Дмитрия Быкова растут в творческой обстановке – их родители не только любящие друг друга супруги, но и соавторы многих произведений. Всей семьей они отмечают большие праздники, к их семейным традициям относится совместный просмотр фильмов, прием гостей.

Своих двоих детей Дмитрий Быков и Ирина Лукьянова воспитывают личным примером, и только этот прием воспитания считают самым правильным. Вместе с супругой Дмитрий Львович написал две детские книги – «Зверьки и зверюшки» и «В мире животиков», и в совместном творчестве они находят огромное удовольствие.

Любовь к литературе Дмитрий Быков перенял от своей мамы – учительницы русского языка и литературы, которая одна воспитывала сына после того, как разошлась с мужем. После школы Быков окончил факультет журналистики Московского Государственного университета, а, вернувшись из армии, устроился на работу в еженедельник «Собеседник», где и познакомился со своей будущей супругой.

Он сотрудничал практически со всеми московскими еженедельниками, работал в «Огоньке», «Столице», «Вечернем клубе», «Семи днях», «Профиле» и т.д. В 2000 году началась его телевизионная карьера – на канале ТВЦ - он вел программу «Времечко», был автором и ведущим еженедельной публицистической программы «Хорошо БЫков» на том же телеканале.

Поэт, писатель, журналист

Поэт, писатель, журналист, теле-радиоведущий, педагог. В январе 2012 года выступил одним из учредителей Лиги избирателей.

Дмитрий Львович Быков родился 20 декабря 1967 года в Москве , . Родители Быкова рано развелись, и его мать, учительница русского языка и литературы Наталья Иосифовна Быкова, воспитывала сына одна. Упоминал писатель и фамилию своего отца - Зильбертруд, но при этом отмечал: "Я ношу фамилию матери, потому что я горжусь моей матерью" .

В 1984 году Быков окончил школу с золотой медалью и поступил на факультет журналистики МГУ (кафедра литературной критики) . С 1987 по 1989 год он служил в армии, в 1991 году окончил университет с красным дипломом , . В 1985 году, еще обучаясь в университете, Быков начал работать в еженедельнике "Собеседник" корреспондентом, позже стал редактором одного из отделов газеты , .

С 1989 года Быков выступал одним из активных участников появившегося незадолго до этого "Ордена куртуазных маньеристов" - поэтического объединения, творчество участников которого, по мнению критиков, отличала "бездна цинизма и острой сатиры, скрытая за блестящей куртуазностью" , . В ордене Быков носил звание "Командора", стал соавтором нескольких опубликованных ОКМ поэтических сборников . Покинул орден летом 1992 года , однако в числе "маньеристов" он и позднее упоминался в СМИ .

Еще в 1991 году Быков стал членом Союза писателей России . По его собственным словам, он был принят в Союз по списку, составленному поэтом Андреем Вознесенским , где тот "указал фамилий пятьдесят тех, кто, по его мнению, был достоин членства в союзе, но в советские времена не мог туда попасть". Однако о существовании "поэта Быкова" классик узнал лишь накануне, когда давал Быкову интервью .

В 90-е годы Быков продолжал работать в "Собеседнике", кроме этого печатался, по собственным словам, "почти во всех московских еженедельниках и нескольких ежедневных газетах", в том числе в "Вечернем клубе", "Столице", "Общей газете", "Семи днях", "Новой газете", "Фасе", "Профиле". С 1993 года Быков публиковался в журнале "Огонек", в 1997 году стал обозревателем журнала , , . Кроме того, он выступал на телевидении, где дебютировал в 1992 году в программе "Пресс-клуб" Киры Прошутинской , .

В 1995 году Быков вместе с писателем Александром Никоновым выпустил юмористическое первоапрельское приложение к "Собеседнику" под названием "Мать", содержавшее нецензурную лексику. В связи с этим Генпрокуратура РФ возбудила уголовное дело о хулиганстве, Быков и Никонов были взяты под стражу. Комментируя произошедшее, сотрудники "Собеседника" предположили, что причиной давления со стороны Генпрокуратуры стало опубликованное еженедельником ранее интервью с бывшим генпрокурором России Алексеем Казанником, а также критический материал о Министерстве по чрезвычайным ситуациям. В защиту журналистов была организована общественная кампания, и вскоре их выпустили под подписку о невыезде. Процесс Быкова-Никонова продолжался два года, в итоге оба были полностью оправданы , , .

Одновременно с занятиями журналистикой в девяностые годы Быков преподавал литературу в московской школе №1214 , , . В 2000 году он стал креативным редактором "Собеседника", а в 2002-2003 годах работал заместителем главного редактора газеты "Консерватор". В 2003-2004 годах Быков занимал должность редактора отдела "Культура", с мая 2004 года - отдела "Общество" журнала "Огонек" . В 2006 году он стал главным редактором "глянцево-политического" журнала Moulin Rouge (был закрыт в 2008 году в связи с экономическим кризисом) , , а с апреля 2007 по 2009 год являлся обозревателем журнала "Русская жизнь" .

Быков продолжал работать на телевидении: с 2000 по 2008 год он был одним из ведущих программы "Времечко" на канале ТВЦ и, кроме того, в 2000-2003 годах вел на ТВЦ авторскую программу "Хорошо, БЫков" , . Работал Быков и на радио: в 2005-2006 годах он был ведущим вечернего шоу на радиостанции "Юность", а в сентябре 2006 года начал вести передачу "Сити шоу с Дмитрием Быковым" на радио Сити-FM , .

В 2007 году, после долгого перерыва, Быков продолжил работать в школе: он преподавал литературу в школе "Интеллектуал", а с 2009 года - в частной школе "Золотое сечение" , (по данным сайта школы, работать там он продолжал и в 2012 году ). С ноября 2010 года он также читал цикл публичных лекций "Календарь", посвященный русским и зарубежным писателям , .

В 2009 году Быков был ведущим программы "Рожденные в СССР" на телеканале "Ностальгия", а в мае 2011 года на том же канале начал вести программу "Колба времени" , . С марта 2010 по январь 2011 года на Пятом канале журналист вел ток-шоу "Картина маслом" , .

Рассказывая о своем неучастии в политике, Быков в одном из интервью говорил, что результат политической борьбы "предопределен, а значит, вся борьба за идею превращается в борьбу за кусок". При этом он отмечал, что он был "в августе 1991 года у Белого дома и в октябре 1993 года у московской мэрии", что, по его мнению, "с точки зрения политической и человеческой...было глупо, но с точки зрения исторической и литературной – небесполезно" .

В феврале 2011 года на телеканале "Дождь" начал выходить еженедельный проект "Поэт и гражданин" Дмитрия Быкова и актера Михаила Ефремова. Автором идеи, продюсером и режиссером проекта, в рамках которого Ефремов читал стихи Быкова в жанре острой политической сатиры, выступил журналист Андрей Васильев . В марте 2011 года очередной выпуск программы, посвященный взаимоотношениям премьер-министра Владимира Путина и президента Дмитрия Медведева , не был допущен в телеэфир по цензурным соображениям, и следующие серии проекта, сменившего название на "Гражданин поэт", стали публиковаться в интернете на портале F5 и выходить в эфире радиостанции "Эхо Москвы" , , .

В августе 2011 года Быков вместе с другими журналистами и политиками создал движение "Нах-нах: голосуй против всех", призывавшее к бойкоту декабрьских выборов в Госдуму шестого созыва, которые многие считали нелегитимными из-за отсутствия в стране политических свобод и подавления "несистемной" оппозиции. Символом движения по предложению Быкова был выбран виртуальный персонаж - поросенок Нах-Нах , . После выборов, победу на которых одержала "Единая Россия " (набравшая, по официальным данным, 49,32 процента голосов ), 10 и 24 декабря в российских городах прошли массовые митинги против фальсификаций при подсчете голосов. Быков, выступая на митингах в Москве на Болотной площади и проспекте Академика Сахарова, призвал приверженцев разных политических взглядов объединиться в мирной борьбе за политические перемены, которые писатель назвал неизбежными. "История поставила на нас и положила на них", - завершил Быков свое выступление на проспекте Сахарова , .

В январе 2012 года Быков стал одним из учредителей Лиги избирателей, которая задумывалась как продолжение протестного движения (в число учредителей Лиги, в частности, вошли телеведущий Леонид Парфенов , блогеры Рустем Адагамов и Илья Варламов, писатель Григорий Чхартишвили (Борис Акунин), музыкант Юрий Шевчук , журналист Ольга Романова) , , . Цель Лиги Быков обозначил как "обеспечение прозрачности выборов, широкой гласности любых нарушений". В числе целей говорил он и о попытке "противостоять пропаганде одного конкретного человека" (имея в виду выступившего кандидатом на президентских выборах 2012 года премьер-министра страны Владимира Путина - ред.) . Писатель допускал, что из Лиги может быть организована новая политическая партия, выражающая интересы среднего класса . Однако другие учредители Лиги Быкова не поддержали: Парфенов и Адагамов сказали, что предпочитают оставаться вне политики, а Шевчук заявил, что покинет Лигу, если та превратится в политическую партию , .

20-22 октября 2012 года состоялись выборы в Координационный совет российской оппозиции. С помощью этих выборов оппозиция намеревалась сформировать легитимный орган для переговоров с властью и разработки программы своих дальнейших действий. Быков был избран одним из 45 членов этого органа , .

Быков - автор нескольких романов, в числе которых "Оправдание" (2001),"Орфография" (2003), "Эвакуатор" (2005), "ЖД" (2006), "Списанные" (2008), "Остромов, или Ученик чародея" (2010). Его перу принадлежат вышедшие в серии ЖЗЛ биографии Бориса Пастернака (2005) и Булата Окуджавы (2009) более десятка сборников стихотворений, пьес, рассказов и публицистических статей , , . Писал также под псевдонимами Мэтью Булл, Брэйн Даун .

За свои книги Быков получил ряд престижных литературных премий, в числе которых две премии "Национальный бестселлер" (в 2006 году за книгу "Борис Пастернак", в 2011 году за роман "Остромов, или Ученик чародея"), премия "Большая Книга" (в 2006 году также за биографию Пастернака), три премии имени братьев Стругацких (2004, 2006, 2007), а также премии "Бронзовая улитка" (2007, 2009), "Мраморный фавн" (2003, 2006, 2007, 2010), "Портал" (2008, 2011) , "Филигрань" (2007), "Полдень" (2006) и "Студенческий Букер" (2005) , , , , , , , , , , , , . Быков также является обладателем журналистской премии "Золотое перо России" за 2010 год , . Проект "Гражданин поэт" в 2012 году был удостоен гран-при премии "Сделано в России", организованной журналом "Сноб" , .

Быков женат вторым браком на писательнице и журналистке Ирине Лукьяновой, у него двое детей , , , . Любит животных: писатель упоминал, что у него есть "собака, мышь, морская черепаха, два попугая" .

Использованные материалы

Илья Шепелин, Александр Черных . Оппозиция перестроилась из маршей в хит-парад. - Коммерсантъ , 23.10.2012. - № 199 (4984)

Pussy Riot получили премию за лучший арт-проект. - РБК , 14.09.2012

"Сделано в России". Победители. - Snob.ru , 13.09.2012

Декларация о создании Лиги избирателей. - Лига избирателей (ligaizbirateley.ru) , 18.02.2012

Гражданин поэт. "Наши - все". - F5.RU , 30.01.2012

В России создана "Лига избирателей". - Интерфакс , 18.01.2012

Елена Поляковская . "Лиге избирателей" пока не до политики. - Радио Свобода , 18.01.2012

Ольга Барыкова . Избиратели создают "Лигу" и пытаются остаться вне политики. - РИА Новости , 17.01.2012

Дмитрий Быков: из объединения граждан во главе с Акуниным и Парфеновым может быть образована партия. - Газета.Ru , 17.01.2012

Андрей Летаев . Два празднования одной даты. - Независимая газета , 15.12.2011

Митинг на Болотной собрал от 85 до 150 тысяч человек. - Грани.Ру , 10.12.2011

ЦИК РФ объявил официальные итоги выборов в Госдуму. - РБК , 09.12.2011

Дмитрий Губин . Бесцензурщина. - Огонек , 14.11.2011. - №45 (5204)

Светлана Романова . Дмитрий Быков: "В школе мой час стоит где-то две тысячи". - Слон , 05.10.2011

Сентябрь. Достать чернил и плакать. - Московские новости , 25.08.2011

Дмитрий Быков . Нах! - Новая газета , 23.08.2011

С энергичным посылом. - Грани.Ру , 22.08.2011

Олеся Шмагун . Посмеялись и разошлись. - Независимая газета , 29.06.2011

Популярный писатель, поэт и блогер Дмитрий Быков делится своими мыслями о политике и творчестве. - Эхо Москвы - Екатеринбург , 22.06.2011

Победителем премии "Национальный бестселлер" стал Дмитрий Быков. - Голос России , 05.06.2011

Быков, Дмитрий. - Новости литературы , 22.05.2011

Дмитрий Быков встретится с саратовцами. - Известия Саратов , 05.03.2011

Знай наших! - Новые Известия , 14.02.2011

Оперились. - Новая газета , 13.02.2011

Светлана Бочарова, Игорь Бахарев . Пятому каналу показали, кто тут Первый. - Газета.Ru , 13.01.2011

Асимметричный Быков. - Новый взгляд , 10.12.2010

Новый проект Дмитрия Быкова – цикл исторических лекций "Календарь"! - Блог ru-bykov.livejournal.com , 13.11.2010

Вера Цветкова . Пятый превращается в интеллектуальный ресурс. - Независимая газета , 05.03.2010

Дмитрий Быков: "Утверждая, что хрен редьки не слаще, я пропагандирую редьку?". - TV29 , 06.02.2010

Андрей Ванденко . Отчетное собрание. - Итоги , 28.12.2009. - №53/707

Евгений Лесин . Хожу я и песенку слушаю. - Независимая газета , 12.03.2009

«Литература тайно управляет миром» — считает писатель и поэт Дмитрий БЫКОВ. И хотя многие сегодня уверены, что слова «современный» и «писатель» несовместимы, произведения Быкова один из критиков назвал «страницей истории отечественной литературы». Быков утверждает, что счастлив, когда пишет. А еще он преподает литературу в школе, говорит, что дети более масштабно и серьезнее, чем взрослые, воспринимают окружающий мир, и признается, что самую большую уверенность в него вселяет жена.

СПРАВКА

Дмитрий Быков родился в 1967 году в Москве. С 1987-го по 1989 год служил в армии. В 1991 году окончил факультет журналистики МГУ. Печатался почти во всех московских еженедельниках и нескольких ежедневных газетах, регулярно — в «Огоньке», «Вечернем клубе», «Столице», «Общей газете» и «Новой газете». С 1985 года работает в «Собеседнике». Член Союза писателей с 1991 года. С 1992 года работает на телевидении. Автор шести стихотворных сборников, более чем пяти романов, среди которых «Оправдание», «Орфография», «Эвакуатор», биографических произведений о поэтах Булате Окуджаве и Борисе Пастернаке. Жена — Ирина Лукьянова, публицист, прозаик и переводчик. Отец двоих детей.

Где прячется герой?

— Много говорится о том, что у нас вот уже несколько лет в искусстве нет «героя нашего времени». Вы согласны с этим утверждением? Каким должен быть герой, важна ли сегодня его социальная принадлежность, «место работы» и так далее?

— Истинный герой нашего времени, когда публичность стала синонимом продажности, безвкусия, как минимум конформизма, — должен быть, по-моему, в тени. Я пишу сейчас такого героя. Это молодой человек, посильно и решительно борющийся с разными проявлениями социального зла. Это будет второй роман из трилогии «Нулевые», называется он «Убийцы» и рассказывает о двух довольно громких историях последнего десятилетия – правда, они там будут аккуратно изменены, чтобы избежать буквального сходства.

— Есть ли сегодня писатели, которых можно назвать не только «писателями поколения», а те, которые могут повести за собой? Ведь у каждого времени должен быть свой «большой писатель»?

— Опять-таки в наше время особенность этого «ведения за собой» в том, что устремляться надо не вовне, а к себе, в глубины собственной души или памяти. Может ли писатель привести читателя к его совести или к его прошлому? Не уверен. Он может указать вектор, но кричать «Строем — в себя!», как в ироническом стихотворении Нонны Слепаковой, вряд ли целесообразно. В некоем направлении – к той или иной утопии, всегда коллективной, — можно двигаться вместе и под руководством вождя, но путь к себе самому строго индивидуален, и к такому образу действий можно только подтолкнуть: возглавить его невозможно, да это и не нужно, слава Богу.

— А у молодого, талантливого литератора есть сегодня шанс войти в «большую литературу»?

— Да запросто. Напишите хорошую книгу или даже несколько отличных стихотворений – и вперед, в большую литературу. Времена кризисные и не слишком благоприятствующие искусствам как раз предоставляют оптимальный контекст для любого, кто хочет заявить о себе. Сегодня достаточно мало-мальского таланта, чтобы о тебе заговорили. Иное дело, что «большая литература» — термин сомнительный. Что под ним подразумевается? Некий ареопаг бессмертных? Но он теперь у каждого свой. Большие тиражи? Но тут, пожалуй, талант только помешает. Разнообразные привилегии вроде домов творчества? Но их теперь нет. Осталась просто литература, и это даже почетней.

— Но возможно прожить сегодня только лишь на писательский труд?

— Опять-таки – что называть писательским трудом? Я считаю, что и журналистика – вполне писательский труд. Я ведь пишу, и именно это, слава Богу, мой основной заработок. Вдобавок журналистика дает возможность ездить, а это писателю тоже весьма полезно. Что касается разных побочных профессий – преподавания, скажем, — это скорее для души и для сознания пользы. Выживать одной литературой – стихами и романами – кажется, сегодня нельзя, если не ваять в год пару бестселлеров. Но я и не думаю, что это нужно. Писатель обязан уметь делать что-нибудь еще. Просто чтобы не зависеть от гонораров и не пытаться писать на политический или иной заказ. И стыдно мне было бы как-то ничего не делать, и сюжеты неоткуда было бы брать. Я очень привязан к «Собеседнику», где работаю 25 лет, и к «Новой газете», с которой – с перерывами – сотрудничаю лет 10. А школа – вообще любимое место, я всегда мечтал именно об учительской профессии, у нас это потомственное. Мама у меня преподаватель словесности.

— Это в нее у вас умение «чувствовать слово»? А как она относится к вашей литературной деятельности?

— Да, перефразируя Чехова, талант у нас со стороны матери. А относится, кажется, объективно — во всяком случае, без обычного родительского умиления. У нее в литературе абсолютный вкус, так что угодить ей трудно. Вообще она шире смотрит на вещи — может быть, потому, что ей не мешает ревность к другим сочинителям, а без этого в нашем деле не обходится. Гораздо сдержаннее она относится к моим педагогическим способностям — тут у нас случаются серьезные споры. Ей кажется, что я недостаточно строг с детьми, что класс шумит, что материал подается бессистемно и методически некорректно, — но это наши обычные внутрипедагогические разборки, интересные только завсегдатаям учительской. После ее лекции в нашей школе — я ее позвал рассказать о Толстом, поскольку она это умеет лучше меня, — один из моих самых откровенных дылд так прямо и сказал: «Вы тоже ничего, Львович, но когда от Бога, так уж от Бога».

— Трудно преподавать старшеклассникам?

— Общение учителя и учеников — это настолько личное, камерное, что туда посторонних лучше не впускать. А что касается преподавания, для меня важна очень простая вещь: чтобы ученик, закончив школу, поступил в институт, знал русскую литературу и умел ею пользоваться. Причем не только для поступления, а для ликвидации своих частных душевных проблем, как своеобразной духовной аптечкой.

У души свои витамины

— Есть мнение, что в советские годы интеллигенция часто шла в Церковь исключительно из чувства протеста режиму. Как, на ваш взгляд, строятся сегодня отношения между Церковью и интеллигенцией?

— Интеллигенция вообще не из тех прослоек, которые сильно меняются. Меняется народ, а интеллигенция сегодня почти та же, что сто лет назад. Причин тут много – главная, по-моему, в том, что интеллигенция ведь не прослойка, а состояние души. Больные меняются, а грипп всегда один. Интеллигентность – своего рода грипп — это в любом случае состояние, а не общественная группа. Интеллигентом может быть хоть дворник, хоть боксер. Что касается отношений интеллигенции с Церковью – не думаю, что в советские годы главным мотивом воцерковления был именно социальный протест. Думаю, лучше всего механизм воцерковления показан у Германа в «Хрусталеве» — там мальчик начинает молиться просто потому, что его душит мир, что сил больше нет выносить его. И это одинаково что у интеллигента, что у чиновника, что у преподавателя марксизма-ленинизма, как у Балабанова в «Грузе 200».

Отношения интеллигента с Церковью всегда трудны, потому что интеллигенция недолюбливает посредников. Что до роста религиозных настроений, интереса к религии и пр. – это может быть следствием как духовного роста, так и духовной слабости: одни верят умно, другие просто отказываются от собственного пути, предпочитая готовые формулы.

— Поиск духовности в искусстве идет всегда. Как здесь не перешагнуть грань, за которой серьезный разговор о вечном переходит в плакатные призывы – лозунги? — Думаю, это вопрос личного вкуса и еще цели, конечно. Лозунги ведь обычно выкидываются и выкрикиваются с прагматическими целями – ради чего-нибудь. А поиск духовности – то есть, как я понимаю, такого состояния, в котором человек не склонен к поступкам злобным, корыстным и некрасивым, — как раз идет прочь от всякого рода прагматики. Если вы заподозрили где-то стремление к выгоде – речь явно не о духовности. Для меня самый зловонный грех – это грех не ради обогащения и даже не ради мести, скажем, а исключительно для того, чтобы полюбоваться собой.

— М.И. Цветаева писала, что поэзия нужна людям не меньше, чем канализация. Не показывает ли современная действительность обратное? Если в начале прошлого века поэты были кумирами, за ними толпами ходили поклонники, то сейчас их место заняли исключительно кино- и телеперсоны. В чем причина? Литература сегодня перестала быть тем, чем она была в девятнадцатом, двадцатом веках?

— Место поэзии никем не занято, да никто его занять и не может. Такой уж это род словесного искусства, что человечество без него не обходится: у души свои витамины. В интернете поэзия страшно популярна, и чаще всего не графоманская, а как раз настоящая. Что касается телеперсон, Оксана Акиньшина недавно заметила – вполне справедливо, — что когда-то литературу вытеснил рок-герой, а сегодня рок-героя потеснил шоумен. Но это вещь естественная, на количество подлинных читателей и понимателей это никак не влияет. Кроме того, во все времена массовая культура противостояла элитарной: пушкинские тиражи были несопоставимы с булгаринскими.

Что касается изменения статуса литературы – ничего не поделаешь, визуальные искусства плодятся и совершенствуются, а литература все та же, в ней никакого 3D не изобретено, повествовательные, описательные и сюжетные техники совершенствуются медленней и не так наглядно, как кинокамера или компьютер. Но в основе всего остается она, родимая: и диалоги в компьютерной игре, и сценарий фильма – все это литература, без нее никуда. Она как скелет: мы больше ценим румянец и всякие округлости, но без скелета это просто рассыплется. Сегодня литература, опять же как скелет, не видна, но именно она в основе всего: политологии, скажем, или пиара. Так что она никуда не делась, но управляет миром тайно – это эффективнее и безопаснее.

— Вам ближе какая позиция «поэт в России больше, чем поэт» или «служенье муз не терпит суеты»? Почему, как правило, предпочтительнее оказывается первый вариант, и поэту приходится нести на себе еще множество разных функций?

— Я не вижу тут никакого противоречия. Быть «больше, чем поэтом» совсем не значит суетиться. У поэта всегда было множество разных функций: например, совесть иметь, отвечать на вопросы, болезненно реагировать на гадости… Почему именно поэт реагирует на них так болезненно? Не знаю, могу лишь догадываться. Вероятно, дело в том, что — по самой природе словесного искусства — чтобы сочинять хорошие стихи, надо относиться к себе без брезгливости. С отвращением можно, но с брезгливостью — нельзя. Трудно что-либо добавить к формуле Мандельштама: «Поэзия — это сознание своей правоты» («О собеседнике»).

«Я счастлив, когда пишется»

— Довлатов как-то заметил, что когда он пишет для газеты, у него начинает работать другая половина головы. То есть он четко разделял в себя писателя и журналиста, считая вторую профессию не такой значительной. Как происходит у вас? Кем вы себя ощущаете: поэтом, журналистом, писателем, телеведущим, публицистом?

— Я ощущаю себя Дмитрием Быковым, работающим в разных жанрах. Престижнее называться (и считать себя) поэтом, такова уж русская традиция, но это почти так же неприлично, как называть себя человеком с большой буквы. Я не мыслю в терминах «включается половина головы»: какие-то вещи надо высказывать в стихах, для каких-то оптимальна проза, какие-то хороши в публицистике или критике. Для меня нет разделения на высокие и низкие жанры: вот это я пишу для вечности, а вот это сиюминутно. Халтурить нельзя ни в романе, ни в газете. Шедевром может быть и лирика, и статья на злобу дня, по самому преходящему поводу, если в ней есть точное наблюдение или умное обобщение. Вообще эта иерархия – высокая поэзия и низкая журналистика – существует чаще всего в головах дилетантов: им кажется, что «эскюсство» — это про «любофф» или «про смысел жизни». Дилетанты многочисленны, но это не основание прислушиваться к ним.

— С чего начинается роман — с какого-то впечатления, мысли, образа? Откуда начинается ниточка, которая в итоге приводит к большому произведению?

— С допущения, как правило, или с услышанной либо вычитанной истории, которая – опять-таки при незначительном изменении – позволяет описать интересную коллизию или погрузить читателя в необычное состояние. Понимаю, что это не слишком внятное объяснение, но по крайней мере честное. Я больше всего люблю некоторые состояния, которые чрезвычайно трудно описать, но в них-то и состоит главная прелесть жизни. Если история позволяет в такое состояние погрузиться или его описать – я за нее берусь.

–– В послесловии к роману «Орфография» вы пишете, что были счастливы, когда работали над романом. Насколько это счастье должно быть обязательным при творческой работе?

— Я счастлив, когда пишется, а «Орфография», при всех трудностях, писалась сравнительно легко. Гораздо легче, чем «ЖД», и в разы легче, чем «Остромов». Но во время работы над «Остромовым» бывали исключительно счастливые минуты – просто там техника очень трудная, плутовской и мистический роман в одном флаконе. Вообще мне трудно вспомнить книгу, которая бы серьезно ухудшала мне настроение: все они, в общем, аутотерапия. Она бывает и трудной, и болезненной, но почти всегда приводит к освобождению.

Детство — время напряжений

— Свое первое стихотворение вы написали в шесть лет. Что это было за стихотворение? А когда вы поняли, что не можете не писать?

— Цитировать, конечно, не стану. Это была, кстати, сразу же пьеса в стихах. А насчет того, что не могу не писать, — это сказано слишком высокопарно, пафосно, по-нынешнему говоря, чтобы я мог применить к себе эти слова. Я просто понял, что все остальное не имеет смысла и не представляет особого интереса – кроме любви, конечно. Еще я очень люблю плавать – преимущественно в Крыму, — собирать грибы и кататься на сегвее. Рассказывать что-то детям. Смотреть или снимать хорошее кино. Водить машину (лучше бы всего опять-таки ехать в Крым). Выпивать с друзьями, предпочтительно в рюмочной на Никитской.

— Что дала вам работа юнкором? Тогда для вас это была только игра или серьезная «взрослая» работа?

— Если вы имеете в виду «Ровесники», то это было никакое не юнкерство, а нормальная журналистская работа в детской редакции радиовещания, ныне упраздненной. Это было самое счастливое мое время – 1982-1984: дальше было не то чтобы хуже, но не так ярко. Потому что еще и возраст такой – возраст наиболее радикальных и значительных открытий, умственных и физиологических. Одновременно я работал в «Московском комсомольце», готовил публикации для поступления на журфак. И это тоже было прекрасно. Я до сих пор не могу спокойно проезжать мимо белого здания газетного корпуса на улице 1905 года и уж тем более мимо бывшего ГДРЗ – Государственного дома радиовещания и звукозаписи – на бывший улице Качалова. Какое-то было ощущение чуда от каждого снегопада, от каждого весеннего похода по маршруту «Ровесников» — от ГДРЗ до проспекта Маркса (теперь это Моховая). От Баррикадной до Пушкинской. Сейчас я очень редко испытываю подобное, но, слава Богу, иногда еще умею.

— В детстве мы, порой, видя какие-то не очень симпатичные поступки взрослых, зарекаемся: «Вот вырасту, никогда так не буду делать!» Было ли у вас подобное детское впечатление, оставившее след на всю дальнейшую жизнь?

— Наверное, как же без этого, но я его вот так сразу не вспомню. У меня никогда не было ощущения «вот вырасту!». По-моему, лет в 6 я был взрослее, чем сейчас, и возраст был серьезней, и вообще все какое-то масштабное и ответственное. У Кушнера об этом есть замечательное стихотворение – «Контрольные. Мрак за окном фиолетов». Мне как раз с годами все больше хочется делать какие-то детские вещи – завести собаку, например (что и сделано), нажраться мороженого (что и делается), поиграть в компьютерную игру (если время есть – тоже делается, в обществе сына). Я согласен с замечательным писателем и эссеистом Еленой Иваницкой: нет никакого детского рая, детство – время страшных напряжений, обсессий, страхов, страстей, выборов, вызовов и т.д. Если счастье, по Веллеру, в перепаде и диапазоне – то да. Но я люблю не только перепады и диапазоны, а еще и чувство защищенности, скажем, или своей уместности на свете, или ощущение, что от меня что-то зависит. А в детстве этого почти не было – может быть, потому, что я отвратительно чувствовал себя в школе. Сейчас мне не то чтобы легче, а просто я, хочется верить, реже веду себя неправильно. В общем, тут что-то бенджамин-баттонское, точно уловленное Дэвидом Финчером в его лучшем фильме.

Жена – это что-то серьезное

— Кажется, Гофман во время написания сказок приглашал посидеть рядом жену, чтобы не так их бояться. В вашей семье вы и супруга как-то помогаете друг другу в литературном труде?

— Слово «супруга» ужасно. Я никогда так не называю Ирку и до сих пор удивляюсь, говоря о ней «жена». Какая она жена, в самом деле? Жена – что-то серьезное, что-то в кухне. А Ирка и есть Ирка. Я вообще не могу сказать, что Лукьянова до конца понята и завоевана. В ней постоянно обнаруживаются новые способности, загадочные увлечения и непредсказуемые мнения. Вот только что она в подарок подруге сделала огромный живописный коллаж, а я понятия не имел, что она это умеет. Но с ней не страшно, да. Я, скажем, люблю триллеры (она терпеть не может) и вообще всякий литературный саспенс. Только что подробно читал историю о так и не раскрытой тайне Зодиака и настолько перепугался, что не хотел ночью выгуливать собаку. Пришлось позвать с собой Лукьянову. Не знаю, почему она вселяет такое спокойствие. Казалось бы, от горшка два вершка. Но убежден, что без нее я бы ничего не написал, давно бы пропал и вообще не представлял бы особенного интереса.

Я много раз рассказывал, как Лукьянова пыталась убедить меня в бессмертии души. В первые два года брака мне часто случалось просыпаться по ночам от страха смерти (и раньше случалось, и теперь случается), я будил ее, и она героически начинала меня катехизировать. Потом ей это надоело, и она стала огрызаться и тут же засыпать снова, поскольку вообще очень любит дрыхнуть допоздна, в отличие от меня. И вот, лежа в темноте рядом с ней, я постепенно начал уговаривать сам себя – и, в общем, убедил. Вообще все подробно и достоверно описано в нашей книге сказок «В мире животиков», в разделе «Зверьки и зверюши». Зверька никогда не удается возверюшить вполне, но он, в общем, на верном пути.