Сочинение – размышление

«Научно – технический прогресс – «за» и «против»».

«Прогресс неизбежен, его прекращение означало бы гибель цивилизации».

«Прогресс возможен и безопасен лишь под контролем Разума».

(А.Д. Сахаров Нобелевская лекция) 1975г.)

Выполнил ученик 10 класса

Грешняев Юрий

2011 год

Человечество пришло в 21 век с поражающими воображение научными достижениями. Эти достижения настолько внушительны и грандиозны, что превосходят самые смелые проекты писателей – фантастов. Но, несмотря на это, человечество в лице представителей науки и широких масс вступило в третье тысячелетие с большой тревогой и озабоченностью.«Научное изучение всех взаимосвязей в природе и последствий нашего вмешательства явно отстаёт от темпов происходящих изменений. Промышленное и гидротехническое строительство. Лесозаготовки, распашка целинных земель. Применение ядохимикатов – это всё неконтролируемым, стихийным образом меняет облик земли. В воздух и в воду выбрасывается огромное количество вредных отходов промышленности и транспорта, в том числе и канцерогенных. Углекислота от сжигания угля меняет теплоотражательные свойства атмосферы. Рано или поздно это примет опасные масштабы. Но мы не знаем – когда». 1. (А.Д. Сахаров «Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании…».К сожалению, наверное, уже знаем… Мир стал опасен для жизни человека, локальные войны, террористические акты, самые изощрённые формы убийств, снижающих ценность человеческой жизни,- вот что предстаёт перед нами сегодня, вызывая чувство страха за наше будущее и будущее наших детей. Как могло такое случиться? Почему пытливая человеческая мысль, достигнув таких высот и на земле, и в океанских глубинах, и в космических сферах, не увидела этих опасных тенденций? Ведь ещё в 19 веке многие известные философы, писатели предостерегали от увлечения чистой наукой: вот что записал в своём дневнике 25 апреля 1895года Лев Толстой: «… стали говорить про то, какой будет скоро матерьяльный прогресс, как – электричество и т. п. И мне их жалко стало, и я им стал говорить, что жду и мечтаю, и не только мечтаю, но и стараюсь о другом единственно важном прогрессе – не электричества и летанья по воздуху, а о прогрессе братства, единения и любви». Конечно, на это всегда указывали человечеств все великие умы,говоря, что общественный прогресс определяется нес только степенью господства человека над силами природы, сколько умением использовать их в интересах человечества. А что это значит – «использовать их в интересах человечества»? По-моему, очень точно ответил на мой вопрос В.А. Легасов: «Почему … в 30-е, 40-е, 50-е годы наши технические достижения славились качеством? Та техника, которой наш народ гордится, которая финишировала полётом Гагарина, была создана людьми, стоявшими на плечах Толстого и Достоевского. Люди, создававшие технику, были воспитаны на величайших гуманных идеях. А техника была для них лишь способом выражения нравственных качеств, заложенных в них» 2. (Из интервью академика В.А. Легасова Ю Шевчуку.в повести «Чернобыль»). Одним словом, наука без опоры на нравственность чудовищна, опасна для человечества. Вспомним стихотворение Ю. Кузнецова «Атомная сказка»: Положил он лягушку в платок,

Вскрыл ей белое царское тело

И пустил электрический ток.

В долгих муках она умирала,

В каждой жилке дрожали века.

И улыбка познанья играла

На счастливом лице дурака.

Практика второй половины 20-го и первых десятилетий 21-го веков показала, что уровень знаний человека сам по себе еще не гарантирует высокого нравственного сознания. Важна мировоззренческая и нравственная ориентация знаний. « Моральные качества выдающейся личности имеют, вероятно, большее значение для молодого поколения и исторического процесса, чем чисто интеллектуальные достижения». (А. Эйнштейн).И такой личностью, с удивительной гармонией сочетающей в себе интеллектуальный гений, кристальную честность и исключительное чувство ответственности и сопричастности ко всему, что его окружало, был Андрей Дмитриевич Сахаров. Учёный не марионетка, а человек с ясным умом и твердой памятью, поэтому он не может не осознавать собственный вклад в изготовление тех или иных предметов и систем, опасных для людей. Ядерная бомба, нейтронная бомба, химическое и биологическое оружие не могут появиться без многолетних исследований, и вряд ли можно подумать, что учёные, участвующие в подобных разработках, не понимают, что они делают. К работе по созданию термоядерного оружия А.Д. Сахаров был привлечён постановлением Совета Министров СССР в июле 1948 года против своего желания. Но позднее, войдя в работу, он пришел к мнению, что этой проблемой нужно было заниматься, так как в США уже вовсю велись аналогичные исследования. Он считал, что нельзя допускать положения, при котором США стали бы монопольным обладателем термоядерного оружия. В этом случае стабильность мира была бы поставлена под угрозу. В. Астафьев даже обвинил Сахарова в лицемерии: « Создав оружие, которое сожжёт планету, так и не покаялся. Такая маленькая хитрость- умереть героем, совершив преступление». А. Адамович считал, что его общественная деятельность и была его покаянием. Но в « Воспоминаниях» А.Д. Сахарова нет никакого покаяния. До конца своих дней Сахаров считал, что ситуация, при которой сверхоружие сосредоточено в одних руках, чревата огромной опасностью и … рассматривал свою работу над водородной бомбой как средство предотвращения глобальной катастрофы. Тем не менее, он осознал и великую опасность, которая угрожает человечеству и всему живому на Земле в случае, если это оружие будет пущено в ход. Опасность для человечества представляли даже испытательные взрывы ядерного оружия, которые тогда проводились в атмосфере, на земли и в воде, поэтому он начал вести активную борьбу за разоружение, борьбу против испытаний ядерного оружия.А. Д. Сахаров, единственный из участников проекта по созданию термоядерного оружия, так же решительно вёл борьбу с его распространением, как в своё время работал над его созданием. Он защищал страну силой создаваемого им термоядерного оружия и силой разума, своего обострённого нравственного чувстваОн был носителем мышления, основанного на разуме. Его называют «основателем новой нравственности».Я считаю, что это обыкновенная человеческая нравственность, только очень последовательная, основанная на разуме и ответственности учёного за свои изобретения.. Кажется непостижимым, что в одном человеке неразделимо слились мощь теоретика, размышления о глубинах космоса и атомного ядра, о том, что несут они человечеству. Нелёгкая судьба А. Д. Сахарова учит нас многому. Патриотизму, который цель и задачу свою видит в возвышении страны, народа, достоинства личности. Ответственности каждого за само течение Истории. Верности своему нравственному чувству, своим убеждениям, итогам собственных духовных исканий, добытых муками разума. Мужеству бороться, порой в одиночку, порой с наивной распахнутостью, но упрямо и бескорыстно, за справедливость обретённой истины, что и движет вперёд человека и человечество. Проанализировав проблему ответственности и нравственности учёных, я сделал вывод: в большинстве техногенных катастроф повинен человеческий фактор.. Сегодня нужно технику защищать от человека, в руках которого сосредоточены потрясающие мощности. Нельзя перекладывать всю ответственность на учёных, необходимо понимать, что развитие науки и техники - это неотъемлемая часть развития общества и не только в научной деятельности. Научно – технический прогресс не должен опережать прогресс духовный, нравственный. Только в единстве науки и нравственности залог счастливого и гармоничного будущего человечества. Нужно помнить об этом всем нам и подтверждать это делом. P.S. По окончании школы я хочу продолжить обучение в области машиностроения, т. к. не представляю своей жизни без техники. Я сконструировал собственную модель автомобиля. Моя конечная цель – сделать двигатель модели экономичным, на экологически чистом источнике энергии. (См. приложение )

Приложение

Научно-технический прогресс – это новенькие, блестящие высокотехнологичные кандалы, хоть и облегчающие человеческую жизнь, но не освобождающие от алчности, зависти, озлобленности, одиночества, страха и прочих чудовищ, скрывающихся среди хитросплетений нервных сетей, как пауки, и, соответственно, явлений, которые они порождают. Однако на вопрос: «Надо ли остановить научно-технический прогресс?», я отвечу однозначно: нет. Почему? Сейчас поясню.

Начнем с того, что, очевидно, у научно-технического прогресса нет определенной цели и вообще цели как таковой. Целеполагание – свойство человека, но не общества, точно так же элементы системы имеют свои цели, а их совокупность – совершенно иные. Нельзя олицетворять общественные явления подобно нашим покрытым пылью веков предкам, ошибочно или намеренно, для обретения надежды на мнимое прощение наделяющим разумом природу. Научно-технический прогресс скорее следствие человеческой деятельности, наслоение производных алчности и тщеславия, заблуждений и безумия, иногда человеколюбия и ученой слепоты, не имеющее твердого стержня. Не луч, даже не ломаная линия, а нестройная гора человеческих идей. Объединяет их только то, что каждое изобретение и идея рождены на свет стремлением к выгоде, причем не только материальной. Выгоду здесь следует понимать, как нечто, способное принести человеку удовлетворение. Таким образом, определить, куда ведет научно-технический прогресс, довольно трудно, как мне кажется, практически невозможно.

Если мы все-таки решили сохранить научно-технический прогресс, нам нужно знать, от чего мы отказываемся и что приобретаем. В первую очередь, прогресс влечет за собой появление средств, значительно облегчающих жизнь человека, как, например, новейшие аппараты для диагностики заболеваний, протезы, электричество и т.д. Кроме того, ускоряется наращивание богатств, что увеличивает количество доступных человеку благ. Однако увеличение количества благ приводит к умножению желаний и потребностей: сегодня человек уже не может обойтись без смартфона и постоянного доступа к информации. Не стоит забывать и про усовершенствование оружия, машин для убийств. Снова – две стороны.

Напрашивается вопрос: а можно ли вообще остановить научно-технический прогресс? Конечно же можно. Достаточно только уничтожить всех людей до единого. Пустяковая задачка. Иначе никак. Ведь изобретательство, сбор, систематизация и накопление информации – почти что фундаментальные свойства человека. Даже не идеализируя человеческую природу и рассматривая людей исключительно как социальных животных, легко усмотреть выгоду в науке и технике. Упрощение процесса добывания пропитания, обеспечение более надежной защиты популяции от внешних угроз и прочие цивилизованные прелести превращают человека в «царя зверей». Так как могут люди отказаться от такого громадного преимущества? Поэтому пока есть человек, есть и научно-технический прогресс. Кроме того, люди конкурируют не только с окружающей средой, но и друг с другом. Как одному государству захватить больше территорий и стать еще богаче? Изобрести более совершенное оружие, конечно. Как увеличить конкурентоспособность товара, удешевив его производство? Изобрести новые средства производства, разумеется. Бесконечная борьба, конкуренция не дадут научно-техническому прогрессу остановиться и будут запускать его снова и снова.

Итак, научно-технический прогресс – неотвратимый процесс, необходимо сопутствующий развитию человечества во времени. Созидание – фундаментальное свойство человеческой природы, существование которого обуславливается конкуренцией, поскольку помогает получить преимущество перед другими людьми в борьбе за лучшую жизнь, в современных условиях. Следовательно, остановить научно-технический прогресс не представляется возможным, даже если на то существует острая необходимость.

МИР ЧЕРЕЗ ПОЛВЕКА

«Статья «Мир через пятьдесят лет» была написана мною более двух лет тому назад по просьбе редакции журнала Saturday Review для юбилейного номера журнала, которому летом 73-го года исполнялось 50 лет»
Автор

Сильные и противоречивые чувства охватывают каждого, кто задумывается о будущем мира через 50 лет — о том будущем, в котором будут жить наши внуки и правнуки. Эти чувства — удрученность и ужас перед клубком трагических опасностей и трудностей безмерно сложного будущего человечества, но одновременно надежда на силу разума и человечности в душах миллиардов людей, которая только одна может противостоять надвигающемуся хаосу. Это также восхищение и живейшая заинтересованность, вызываемые многосторонним и неудержным научно-техническим прогрессом современности.

Что определяет будущее?

По почти всеобщему мнению, из числа факторов, которые определят облик мира в ближайшие десятилетия, бесспорными и несомненными являются:
— рост населения (к 2024 году более 7 млрд. человек на планете);
— истощение природных ресурсов: нефти, природного плодородия почвы, чистой воды и т.п.;
— серьезное нарушение природного равновесия и среды обитания человека.
Эти три бесспорных фактора создают удручающий фон для любых прогнозов. Но столь же бесспорен и весом еще один фактор — научно-технический прогресс, который накапливал «разбег» на протяжении тысячелетий развития цивилизации и только теперь начинает полностью выявлять свои блистательные возможности.

Я глубоко убежден, однако, что огромные материальные перспективы, которые заключены в научно-техническом прогрессе, при всей исключительной важности и необходимости, не решают все же судьбы человечества сами по себе. Научно-технический прогресс не принесет счастья, если не будет дополняться чрезвычайно глубокими изменениями в социальной, нравственной и культурной жизни человечества. Внутреннюю духовную жизнь людей, внутренние импульсы их активности трудней всего прогнозировать, но именно от этого зависит в конечном итоге и гибель, и спасение цивилизации. Самое главное, неизвестное в наших прогнозах — это возможность гибели цивилизации и самого человечества в огне большой термоядерной войны. До тех пор, пока существует термоядерно-ракетное оружие и враждующие, полные недоверия государства и группы государств, эта страшная опасность является самой жестокой реальностью современности.

Но избегнув большой войны, человечество все же может погибнуть, истощив свои силы в «малых» войнах, в межнациональных и межгосударственных конфликтах, от соперничества и отсутствия согласованности в экономической сфере, в охране среды, в регулировании прироста населения, от политического авантюризма. Человечеству угрожает упадок личной и государственной морали, проявляющийся уже сейчас в глубоком распаде во многих странах основных идеалов права и законности, в потребительском эгоизме, во всеобщем росте уголовных тенденций, в ставшем международным бедствием националистическом и политическом терроризме, в разрушительном распространении алкоголизма и наркомании. В разных странах причины этих явлений несколько различны. Все же, мне кажется, что наиболее глубокая, первичная причина лежит во внутренней бездуховности, при которой личная мораль и ответственность человека вытесняются и подавляются абстрактным и бесчеловечным по своей сущности, отчужденным от личности авторитетом (государственным, или классовым, или партийным, или авторитетом вождя — это все не более чем варианты одной и той же беды).

При современном состоянии мира, когда имеется огромный и имеющий тенденцию увеличиваться разрыв в экономическом развитии различных стран, когда налицо разделение мира на противостоящие друг другу группы государств — все опасности, угрожающие человечеству, в колоссальной степени увеличиваются. Значительная доля ответственности за это ложится на социалистические страны. Я должен тут об этом сказать, так как на меня, как на гражданина влиятельнейшего из социалистических государств, тоже ложится своя часть этой ответственности. Партийно-государственная монополия во всех областях экономической, политической, идеологической и культурной жизни; неизжитый груз скрываемых кровавых преступлений недавнего прошлого; перманентное подавление инакомыслия; лицемерно-самовосхваляющая, догматическая и часто националистическая идеология; закрытость этих обществ, препятствующих свободным контактам их граждан с гражданами любых других стран; формирование в них эгоистического, безнравственного, самодовольного и лицемерного правящего бюрократического класса — все это создает ситуацию, не только неблагоприятную для населения этих стран, но и опасную для всего человечества.

Население этих стран в значительной степени унифицировано в своих стремлениях пропагандой и некоторыми несомненными успехами, частично развращено приманками конформизма, но в то же время оно страдает и раздражено из-за постоянного отставания от Запада и реальных возможностей в материальном и социальном прогрессе. Бюрократическое руководство по своей природе не только неэффективно в решении текущих задач прогресса, оно еще, кроме того, всегда сосредоточено на сиюминутных, узко-групповых интересах, на ближайшем докладе начальству. Такое руководство плохо способно на деле заботиться об интересах будущих поколений (например, об охране среды), а, главным образом, может лишь говорить об этом в парадных речах.

Что противостоит (или может противостоять, должно противостоять) разрушительным тенденциям современной жизни? Я считаю особенно важным преодоление распада мира на антагонистические группы государств, процесс сближения (конвергенции) социалистической и капиталистической систем, сопровождающийся демилитаризацией, укреплением международного доверия, защитой человеческих прав, закона и свободы, глубоким социальным прогрессом и демократизацией, укреплением нравственного, духовного личного начала в человеке. Я предполагаю, что экономический строй, возникший в результате этого процесса сближения, должен представлять собой экономику смешанного типа, соединяющую в себе максимум гибкости, свободы, социальных достижений и возможностей общемирового регулирования. Очень большой должна быть роль международных организаций — ООН, ЮНЕСКО и др., в которых я хотел бы видеть зачаток мирового правительства, чуждого каких-либо целей, кроме общечеловеческих.

Но Необходимо как можно скорей осуществить существенные промежуточные, возможные уже сейчас шаги. По моему мнению, это должно быть расширение деятельности по экономической и культурной помощи развивающимся странам, в особенности помощи в решении продовольственных проблем и в создании экономически активного, духовно здорового общества; это создание международных консультативных органов, следящих за соблюдением прав человека в каждой стране и за сохранением среды. И самое простое, насущное — повсеместное прекращение таких недопустимых явлений, как любые формы преследования инакомыслия; повсеместный допуск уже существующих международных организаций (Красного Креста, ВОЗ, Эмнести интернейшнл и др.) туда, где можно предполагать нарушения прав человека, в первую очередь, в места заключения и психиатрические тюрьмы; демократическое решение проблемы свободы перемещения по планете (эмиграции, реэмиграции, личных поездок).

Решение проблемы свободы перемещения на планете особенно существенно для преодоления закрытости социалистических обществ, для создания атмосферы доверия, для сближения правовых и экономических стандартов в разных странах. Я не знаю, понимают ли до конца люди на Западе, что представляет собой сейчас декларируемая свобода туризма в социалистических странах — как много в этом показного, казенщины, жесточайшей регламентации. Для немногих, пользующихся доверием, подобные поездки — чаще всего просто оплаченная конформизмом притягательнейшая возможность приодеться «по-западному», вообще войти в элиту. Я уже много писал о проблемах отсутствия свободы перемещения, но это тот Карфаген, который должен быть разрушен. Я хочу еще раз подчеркнуть, что борьба за права человека — это и есть реальная сегодняшняя борьба за мир и будущее человечества. Именно поэтому я считаю, что основой деятельности всех международных организаций должна стать Всеобщая Декларация Прав Человека, в том числе основой деятельности провозгласившей ее 25 лет назад Организации Объединенных Наций.

Гипотезы о техническом облике будущего

Во второй части статьи я изложу некоторые футурологические гипотезы, в основном научно-технического характера. Большинство из них уже публиковалось в той или иной форме, и я не выступаю тут ни как автор, ни как эксперт. Моя цель другая — попытаться набросать общую картину технических аспектов будущего. Естественно, что эта картина является весьма гипотетической и субъективной, а местами условно-фантастической. Я не считал себя при этом слишком связанным датой 2024 года, т. е. писал не о сроках, а о возможных, по моему мнению, тенденциях. Предсказатели недавнего прошлого чаще всего завышали сроки своих прогнозов, но для современных футурологов нельзя исключить и обратной ошибки. Я предполагаю постепенное (далеко не завершенное к 2024 году) выделение из перенаселенного, плохо приспособленного для жизни людей и сохранения природы индустриального мира двух типов территорий. Назову их условно: «Рабочая территория» (ниже РТ) и «Заповедная территория» (ЗТ).

Большая по площади «Заповедная территория» предназначена для поддержания природного равновесия на Земле, для отдыха людей и активного восстановления равновесия в самом человеке. На «Рабочей территории» (меньшей по площади и с гораздо большей средней плотностью населения) люди проводят большую часть своего времени, ведется интенсивное сельское хозяйство, природа полностью преобразована для практических нужд, сосредоточена вся промышленность с гигантскими автоматическими и полуавтоматическими заводами, почти все люди живут в «сверхгородах», в центральной части которых многоэтажные дома-горы, с обстановкой искусственного комфорта — искусственного климата, освещения, автоматизированных кухонь и т.п. Однако большую часть этих городов составляют пригороды, растянувшиеся на десятки километров. Я рисую себе эти пригороды будущего по образцу наиболее благополучных сейчас стран — застроенными семейными домиками-коттеджами с садиками, огородиками, детскими учреждениями, спортплощадками, купальными бассейнами, со всеми предприятиями быта и современным городским комфортом, с бесшумным и удобным общественным транспортом, с чистым воздухом, с кустарным и художественным производством, со свободной и разнообразной культурной жизнью.

Несмотря на довольно высокую среднюю плотность населения, жизнь в РТ при разумном решении социальных и межгосударственных проблем может быть ничуть не менее здоровой, естественной и счастливой, чем жизнь человека из средних классов в современных развитых странах, т.е. гораздо более здоровой, чем это доступно подавляющему большинству наших современников. Но у человека будущего, как я надеюсь, будет возможность часть своего времени, хотя и меньшую, проводить в еще более «естественных » условиях ЗТ. Я предполагаю, что в ЗТ люди тоже живут жизнью, имеющей реальную общественную цель — они не только отдыхают, но и трудятся руками и головой, читают книги, размышляют. Они живут в палатках или в домах, построенных ими, как дома их предков. Они слышат шум горного ручья или просто наслаждаются тишиной, красотой дикой природы, лесов, неба и облаков. Основная их работа — помочь сохранению природы и сохранению самих себя.

Условный числовой пример. Площадь РТ — 30 млн. км2 , средняя плотность населения 300 человек на км2 . Площадь ЗТ — 80 млн. км2, средняя плотность населения — 25 человек на км2 . Общее население Земли — 11 млрд. человек, люди около 20% своего времени могут проводить в ЗТ. Естественным расширением РТ явятся «летающие города» — искусственные спутники Земли, выполняющие важные производственные функции. На них сосредоточена гелиоэнергетика, возможно, значительная часть ядерных и термоядерных установок с лучистым охлаждением энергетических холодильников, что даст возможность избежать теплового перегрева Земли; это предприятия вакуумной металлургии, парникового хозяйства и т.п.; это космические научные лаборатории, промежуточные станции для дальних полетов. Как под РТ, так и под ЗТ — широкое развитие подземных городов: для сна, развлечений, для обслуживания подземного транспорта и добычи полезных ископаемых.

Я предполагаю индустриализацию, машинизацию и интенсификацию земледелия (в особенности в РТ) — не только с самым широким использованием классических типов удобрений, но и с постепенным созданием искусственной сверхпродуктивной почвы, с повсеместным применением обильного орошения, в северных районах — широчайшее развитие парникового хозяйства с использованием подсветки, подогрева почвы, электрофореза, возможно, и других физических методов воздействия. Конечно, сохранится и даже усилится первостепенная решающая роль генетики и селекции. Таким образом, «зеленая революция» последних десятилетий должна продолжаться и развиваться. Возникнут также новые формы земледелия — морское, бактериальное, микроводорослевое, грибное и т.п. Поверхность океанов, Антарктиды, а в дальнейшем, возможно, Луны и планет будет постепенно втягиваться в орбиту земледелия.

Сейчас очень острой проблемой в области питания является белковый голод, от которого страдают многие сотни миллионов людей. Решение этой проблемы за счет расширения объема животноводства в перспективе невозможно, так как уже сейчас производство кормов поглощает около 50% продукции земледелия. Более того, многие факторы, и в том числе задачи сохранения среды, толкают на сокращение животноводства. Я предполагаю, что в течение ближайших десятилетий будет создана мощная промышленность производства заменителей животного белка, в частности, производства искусственных аминокислот, главным образом для обогащения продуктов растительного происхождения, что приведет к резкому сокращению животноводства.

Почти столь же радикальные изменения должны произойти в промышленности, энергетике и быте. В первую очередь задачи сохранения среды обитания диктуют повсеместный переход на замкнутый по отходам цикл, с полным отсутствием вредных и засоряющих отходов. Гигантские технические и экономические проблемы, связанные с таким переходом, могут быть решены лишь в международном масштабе (так же, как проблемы перестройки сельского хозяйства, демографические проблемы и т.п.) Другой чертой промышленности, как и всего общества будущего, будет гораздо более широкое, чем сейчас, использование кибернетической техники. Я предполагаю, что параллельное развитие полупроводниковой, магнитной, электронно-вакуумной, фотоэлектронной, лазерной, криотронной, газодинамической и иной кибернетической техники приведет к огромному возрастанию ее потенциальных и экономическо-технических возможностей.

В области промышленности можно предполагать большую степень автоматизации и гибкости, «перестраиваемости» производства — в зависимости от спроса и потребностей общества в целом. Такая перестраиваемость промышленности будет иметь далеко идущие социальные последствия. В идеале можно думать, в частности, о преодолении социально-вредных и пагубных для сохранения ресурсов и среды явлений искусственной стимуляции «сверхспроса», которые сейчас имеют место в развитых странах и частично связаны с консерватизмом массового производства. В бытовой технике все большую роль будут играть простейшие автоматы. Но особенную роль будет играть прогресс в области связи и информационной службы. Одним из первых этапов этого прогресса представляется создание единой всемирной телефонной и видеотелефонной системы связи.

В перспективе, быть может, поздней, чем через 50 лет, я предполагаю создание всемирной информационной системы (ВИС), которая сделает доступным для каждого в любую минуту содержание любой книги, когда-либо и где-либо опубликованной, содержание любой статьи, получение любой справки. ВИС должна включать индивидуальные миниатюрные запросные приемники-передатчики, диспетчерские пункты, управляющие потоками информации, каналы связи, включающие тысячи искусственных спутников связи, кабельные и лазерные линии. Даже частичное осуществление ВИС окажет глубокое воздействие на жизнь каждого человека, на его досуг, на его интеллектуальное и художественное развитие. В отличие от телевизора, который является главным источником информации многих из наших современников, ВИС будет предоставлять каждому максимальную свободу в выборе информации и требовать индивидуальной активности.

Но поистине историческая роль ВИС будет в том, что окончательно исчезнут все барьеры обмена информации между странами и людьми. Полная доступность информации, в особенности распространенная на произведения искусства, несет в себе опасность их обесценивания. Но я верю, что это противоречие будет как-то преодолено. Искусство и его восприятие всегда настолько индивидуальны, что ценность личного общения с произведением и артистом сохранится. Также сохранит свое значение книга, личная библиотека — именно потому, что они несут в себе результат личного индивидуального выбора и в силу их красоты и традиционности в хорошем смысле этого слова. Общение с искусством и с книгой навсегда останется праздником.

Об энергетике. Я уверен, что в течение 50 лет сохранится и даже возрастет значение энергетики, основанной на сжигании угля на гигантских электростанциях с полным поглощением вредных отходов. В то же время, несомненно, огромное развитие получит атомная энергетика и к концу этого периода — термоядерная энергетика. Проблема «захоронения» отходов атомной энергетики — это уже сейчас проблема чисто экономическая, и в перспективе это будет не более сложно и дорого, чем столь же необходимое в будущем извлечение сернистого газа и окислов азота из топочных газов тепловых электростанций.

О транспорте. В области семейно-индивидуального транспорта, который в основном будет применяться в ЗТ, на смену автомобилю, по моим предположениям, придет аккумуляторная повозка на шагающих «ногах», не нарушающих травяного покрова и не требующих асфальтовых дорог. Для основных грузовых и пассажирских перевозок — гелиевые дирижабли с атомным двигателем и, главным образом, быстроходные поезда с атомным двигателем на эстакадах и в туннелях. В ряде случаев, в особенности в городском транспорте, получит распространение погрузка и выгрузка на ходу с использованием специальных подвижных «промежуточных» устройств (движущиеся тротуары, подобные описанным в романе Герберта Уэллса «Когда спящий проснется», разгрузочные вагоны на параллельных путях и т. п.).

О науке, новейшей технике, космических исследованиях. В научных исследованиях еще большее значение, чем теперь, получит теоретическое вычислительное «моделирование» многих сложных процессов. Использование вычислительных машин с большим объемом памяти и быстродействием (машины параллельного действия, возможно, фотоэлектронные или чисто оптические с логическим оперированием информационными полями-картинами) даст возможность решать многомерные задачи, задачи с большим числом степеней свободы, квантово-механические и статистические задачи многих тел и т.п. Примеры подобных задач: прогноз погоды, магнитная газодинамика Солнца, Солнечной короны и других астрофизических объектов, расчеты органических молекул, расчеты элементарных биофизических процессов, расчеты свойств твердых и жидких тел, жидких кристаллов, расчеты свойств элементарных частиц, космологические расчеты, расчеты «многомерных» производственных процессов, например, в металлургии и химической промышленности, сложные экономические и социологические расчеты и т. п. Хотя вычислительное моделирование ни в коем случае не может и не должно заменить эксперимент и наблюдения, оно дает, тем не менее, огромные дополнительные возможности развития науки. Например, это великолепная возможность контроля правильности теоретического объяснения того или иного явления.

Возможно, будут достигнуты успехи в синтезе веществ, обладающих сверхпроводимостью при комнатной температуре. Такое открытие означало бы революцию в электротехнике и многих других областях техники, например, в транспорте (сверхпроводящие рельсы, на которых повозка скользит без трения на магнитной «подушке»; конечно, сверхпроводящими могут быть, наоборот, полозья повозки, а рельсы — магнитными). Я предполагаю, что достижения физики и химии (быть может, с использованием математического моделирования) позволят не только создать синтетические материалы, превосходящие природные по всем существенным свойствам (тут первые шаги уже сделаны), но и воспроизвести искусственно многие уникальные свойства целых систем живой природы. Можно представить себе, что в автоматах будущего будут применяться экономичные и легко управляемые искусственные «мускулы» из обладающих свойством сокращаемости полимеров, что будут созданы высокочувствительные анализаторы органических и неорганических примесей в воздухе и воде, работающие по принципу искусственного «носа» и т.п. Я предполагаю, что возникнет производство искусственных алмазов из графита при помощи специальных подземных ядерных взрывов. Алмазы, как известно, играют очень важную роль в современной технике, и более дешевое их производство может еще более способствовать этому.

Еще более важное место, чем сейчас, в науке будущего должны занять космические исследования. Я предполагаю расширение попыток установления связи с инакопланетными цивилизациями. Это — попытки принять сигналы от них во всех известных видах излучений и одновременно проектирование и осуществление собственных излучающих установок. Это — поиски в космосе информационных снарядов инопланетных цивилизаций. Информация, полученная «извне», может оказать революционизирующее воздействие на все стороны человеческой жизни — на науку, технику, может быть полезной в смысле обмена социального опыта. Бездействие в этом направлении, несмотря на отсутствие каких-либо гарантий успеха в обозримом будущем, было бы неразумным.

Я предполагаю, что мощные телескопы, установленные на космических научных лабораториях или на Луне, дадут возможность увидеть планеты, обращающиеся вокруг ближайших звезд (альфа Центавра и других). Атмосферные помехи делают нецелесообразным увеличение зеркал наземных телескопов сверх уже существующих. Вероятно, к концу 50-летия начнется хозяйственное освоение поверхности Луны, а также использование астероидов. Произведя на поверхности астероидов взрывы специальных атомных зарядов, возможно, удастся управлять их движением, направлять их «поближе» к Земле.

Я изложил некоторые свои предположения о будущем науки и техники. Но я почти полностью обошел то, что составляет самое сердце науки и часто оказывается наиболее значительным по практическим последствиям — наиболее абстрактные теоретические исследования, порождаемые неистощимой любознательностью, гибкостью и мощью человеческого разума. В первой половине XX века такими исследованиями явились: создание специальной и общей теории относительности, создание квантовой механики, раскрытие строения атома и атомного ядра. Открытия такого масштаба всегда были и будут непредсказуемы. Единственное, на что я могу рискнуть, да и то с большими сомнениями, это назвать несколько достаточно широких направлений, в которых, по моему мнению, возможны особенно важные открытия. Исследования в области теории элементарных частиц и в области космологии могут привести не только к большому конкретному прогрессу в уже существующих областях исследований, но и к формированию совершенно новых представлений о структуре пространства и времени. Большие неожиданности могут принести исследования в области физиологии и биофизики, в области регуляции жизненных функций, в медицине, в социальной кибернетике, в общей теории самоорганизации. Каждое крупное открытие окажет прямо или косвенно глубочайшее влияние на жизнь человечества.

Неизбежность прогресса

Мне кажется неизбежным продолжение и развитие основных существующих сейчас тенденций научно-технического прогресса. Я не считаю это трагичным по своим последствиям, несмотря на то, что мне не совсем чужды опасения тех мыслителей, которые придерживаются противоположной точки зрения. Рост населения, истощение природных ресурсов — это все такие факторы, которые делают абсолютно невозможным возвращение человечества к так называемой «здоровой» жизни прошлого (на самом деле очень тяжелой, часто жестокой и безрадостной) — даже если бы человечество этого захотело и могло осуществить в условиях конкуренции и всевозможных экономических и политических трудностей. Разные стороны научно-технического прогресса — урбанизация, индустриализация, машинизация и автоматизация, применение удобрений и ядохимикатов, рост культуры и возможностей досуга, прогресс медицины, улучшение питания, снижение смертности и продление жизни — теснейшим образом между собой связаны, и нет никакой возможности «отменить» какие-то направления прогресса, не разрушая всей цивилизации в целом. Только гибель цивилизации в огне всемирной термоядерной катастрофы, от голода, эпидемий, всеобщего разрушения — может обратить вспять прогресс, но надо быть безумцем, чтобы желать такого исхода.

Сейчас в мире неблагополучно в самом прямом, самом грубом смысле слова, голод и преждевременная смерть непосредственно угрожают множеству людей. Поэтому сейчас первой задачей истинно человеческого прогресса является противостоять именно этим опасностям, и всякий другой подход явился бы непростительным снобизмом. При всем том я не склонен абсолютизировать одну только технико-материальную сторону прогресса. Я убежден, что «сверхзадачей» человеческих институтов, и в том числе прогресса, является не только уберечь всех родившихся людей от излишних страданий и преждевременной смерти, но и сохранить в человечестве все человеческое — радость непосредственного труда умными руками и умной головой, радость взаимопомощи и доброго общения с людьми и природой, радость познания и искусства.

Но я не считаю непреодолимым противоречие между этими задачами. Уже сейчас граждане более развитых, индустриализованных стран имеют больше возможностей нормальной здоровой жизни, чем их современники в более отсталых и голодающих странах. И уж во всяком случае, прогресс, спасающий людей от голода и болезней, не может противоречить сохранению начала активного добра, которое есть самое человечное в человеке. Я верю, что человечество найдет разумное решение сложной задачи осуществления грандиозного, необходимого и неизбежного прогресса с сохранением человеческого в человеке и природного в природе.

"ЗАВТРА". Сегодня у нас в гостях главный редактор интернет-газеты "Журналистская правда" Сергей Загатин. Тема нашей беседы — технологическая сингулярность. На Западе на протяжении последнего десятка лет весьма активно продвигают эту философскую концепцию, автором которой является американский изобретатель и футуролог Реймонд Курцвейл. Он в своё время заявил, что вскоре, уже буквально в 2030 году, должна возникнуть некая сверхсущность, суррогат всепланетного сверхразума. Курцвейл видел такую сингулярность в образе искусственного интеллекта, всепроникающей сети, некоего разума, который заменит в перспективе всё — культуру, науку, историю, смысл будущего, после чего человечество должно отойти на какую-то вторичную роль, уступив путь дальнейшей эволюции искусственной сверхсущности, как сама биологическая жизнь в своё время оказалась в подчинении у человеческого разума.

Но рассуждая о такой сингулярности и её объективных предпосылках, мы должны сказать и иное: в этот момент возникает зияющая пустота в цели человечества. Потому что получается, что искусственный разум должен не только работать за нас, но и "все плюшки есть": причём не только в материальном смысле (тут как раз, скорее всего, никто от голода не умрёт), а в первую очередь — в части развития и эволюции. Получается, что человечество в момент сингулярности внезапно осознаёт себя вторичным и ненужным. Ваше мнение: как сложится в ближайшее время научно-технический прогресс, который вроде бы должен нас вывести на эти зияющие вершины? И насколько вообще возможна сингулярность Курцвейла — не придумываем ли мы себе снова ложного "бога из машины"?

Сергей ЗАГАТИН. Скажем сразу: Реймонд Курцвейл отнюдь не был "изобретателем" технологической сингулярности. О ней как о философской концепции, начали говорить ещё в 1970-80-е годы на фоне успехов науки и техники — когда стало ясно, что каждое следующее человеческое изобретение требует всё меньше и меньше времени на создание, внедрение и самое широкое распространение. Это вообще особенность любых неравновесных термодинамических систем, которые развиваются с эволюционным кризисом. И в целом человечество тут не уникально — сингулярность можно описать и процессом внезапной кристаллизации переохлаждённой жидкости, и процессом ядерного взрыва в результате цепной реакции. Математическая и философская картинка будет одинаковой: сначала развитие по экспоненте, потом разрыв и кризис, сравнимый по внезапности со взрывом, а потом — переход в иное, нетипичное с точки зрения предыдущего развития событий, состояние. Поэтому, наблюдая такой взрывной рост технологий весь ХХ век, концепцию технологической сингулярности осознали и описали достаточно давно, задолго до Курцвейла. Он же здесь выступил скорее популяризатором "скучных" философских идей Пригожина, Форрестера или Медоуза.

"ЗАВТРА". Но ведь всегда были и критики идеи сингулярности. Помнится, в 90-х годах, на фоне краха СССР, в западном мире даже возобладала иная концепция — мол, "всё остановилось, революций больше не будет". Френсис Фукуяма тогда написал программную книгу с такой критикой — "Конец истории", в которой говорил, что больше в мире ничего происходить не будет.

Сергей ЗАГАТИН. Ну, надо сказать, всерьёз в "конец истории" даже тогда никто не верил. Ведь в 1990-е годы НТП отнюдь не остановился, скорее наоборот — пошёл семимильными шагами. Именно тогда все поняли, что действует закон Мура, который показывал удвоение количества транзисторов в процессорах каждые несколько лет. Всё в тот период, как и положено в рамках эволюционирующей неравновесной системы, развивалось. Были очень большие достижения в науке, технике — несмотря на кажущееся спокойствие в мировой политике. И, как следствие, конец истории оказался фикцией. История оправдала все ожидания — и снова пошла вперёд. Скорее, мир тогда переоценил какие-то другие моменты развития — например, мы помним, какие перегретые ожидания были относительно роли интернета в бизнесе, в продажах и в быту.

"ЗАВТРА". Да, "холодильник будет звонить на утюг и договариваться о том, как погладить брюки".

Сергей ЗАГАТИН. Именно. Такой подход закончился крахом доткомов, про которые сейчас многие фанаты "Эппла" или Илона Маска знать ничего не знают, потому что они тогда буквально "на горшок ходили", это ведь случилось ещё в конце 1990-х. И именно в силу этого я буду критиковать "неизбежность" технологической сингулярности. Потому что сам экспоненциальный график выглядит красиво, но есть пара моментов, которые делают эту технологическую сингулярность несбыточной мечтой. В этом и состоит основное моё опасение, что "мы строили-строили", но в итоге построили не сингулярность, а "цивилизацию троечников".

"ЗАВТРА". То есть мы отупели ещё до прихода сингулярности? Но это надо доказывать. Нам возразят: "мы хорошо учились в школе, что вы нам про троечников рассказываете!".

Сергей ЗАГАТИН. Может быть, все хорошо учились в школе, но суммарно мы построили цивилизацию троечников, потому что многие инженерные решения, допустим, 1980-х годов, кажутся сейчас недостижимой вершиной. То, что сделали учёные-одиночки, вооружённые лишь логарифмической линейкой и простейшим калькулятором, сегодня не могут повторить целые НИИ, с программами 3D-моделирования и суперкомпьютерами. То есть изобилие искусственного интеллекта гнобит наш естественный интеллект — достаточно посмотреть на развитие самого программирования, когда от машинных кодов и ассемблера мы дошли до объектно-ориентированного программирования, причём сугубо визуального: "взяли, перетянули, кликнули". За визуальный интерфейс можно посадить любого "человека с улицы", даже тренированную макаку — и они будут "программистами" по сегодняшним меркам. А ведь все такие горе-программисты по сравнению с монстрами 1980-х годов выучки — чистые троечники, их бы к тогдашним компьютерам не подпустили, да они бы и не поняли, как с ними работать.

"ЗАВТРА". Хорошо, но иногда говорят: "Ладно, у нас есть масса троечников, но в целом мы стали умнее, мы стали мощнее. Наша цивилизация обладает такими сверхвозможностями, что нам даже троечники подойдут! Мы их, как обезьянок, посадим на кнопки нажимать, а в другом месте посадим творцов, таких как Билл Гейтс, Стив Джобс, Илон Маск. А они придумают всё новое". Такой сценарий вообще возможен — или нет?

Сергей ЗАГАТИН. Давайте сразу поставим ситуацию на "грешную землю". Никто из перечисленных вами никаким "творцом" не является — они, как и Курцвейл, лишь брали уже готовые концепции и "впаривали" их людям, тем самым пользователям-"троечникам", для которых и смартфон — научно-техническая революция. Поэтому скажем честно: сегодняшняя западная цивилизация свою историческую цель во многом потеряла, заменив её красивыми картинками и видеосюжетами. Куда пошли все гигагерцы и терабайты, которые стали возможными после компьютерной революции 1980-2000-х годов?

Например, сейчас все носятся с идеей многоразовой первой ступени в ракете-носителе, которую двигает на рынок Маск. Но при этом мало кто спросил себя: а есть ли вообще какие-то резервы в самой концепции старта на орбиту на химической тяге? Ведь, по большому счёту, вертикальный взлёт на химической ракете исчерпал себя ещё в 80-х годах, Маск сегодня занимается тем, что сделали на "Спейс Шаттле", проектируя его в 70-е. Есть масса альтернативных концепций вывода грузов на околоземную орбиту: пусковые эстакады с электромагнитным разгоном, "космический трамвай" с удержанием тоннеля через атмосферу сверхпроводящими магнитами, есть проекты двигателя для трёх сред — но это не проекты для Маска, он понимает, что в таких проектах у него нет компетенции. Он ведь пиар-менеджер, а не инженер. Поэтому он берёт проекты 1970-х и снова продаёт их "троечникам". В то же время в России такой двигатель для трёх сред, который работает в тропосфере, в стратосфере и в космосе, фактически создан — это двигатель Солодовникова. Его доводят и испытывают — и я не сомневаюсь, что в нынешней ситуации Минобороны его "дожмёт". Вот это будет и инновация, и революция — а не все модные проекты Маска.

"ЗАВТРА". Но сейчас возникает вопрос: а люди вообще-то хотят в космос? Те же люди, пусть мы и называем их "троечниками", говорят: а нам нужны котики, нам нужны выпуклости Кардашьян или Лопес, уйдите со своим космосом!

Сергей ЗАГАТИН. Нет, люди хотят в космос, люди мечтают о космосе. Именно эти чувства эксплуатирует Маск — он ведь понимает толк в рекламе и в массовом бессознательном. Но проблема в том, что он это делает в расчёте на потребности поколения, испорченного компьютерными играми, поколения троечников с клиповым мышлением. Которые привыкли, что на каждой космической станции есть бордель и бар, как нам всегда показывают в американской фантастике. И поэтому в проекте Маска с борделем и баром надо лететь на Марс. Это у него серьёзно в презентации было написано. Маск учитывает массовое бессознательное и уровень сознания масс — объяснять этим людям, что есть физика, есть математика, есть масса ограничений в полёте, когда вам будет не до бара, — достаточно сложно. Например, у меня большое количество друзей — фанаты "Теслы", поклонники электромобилей. Я уже устал слушать: "электромобили перевернут мир, они экологически чистые, быстро заряжаются…". Я начинаю объяснять, что в "Тесле" стоит больше 10 тысяч пальчиковых литиевых батареек, при изготовлении которых нарушаются все мыслимые нормы экологии, их делают в Китае, выливая всё отходы в соседнюю речку. Не говоря уже о том, насколько по-дурацки выглядит концепция такого аккумулятора из отдельных "пальчиков" на серийном электромобиле.

А потом я задаю простой вопрос: ребята, давайте возьмём агломерацию Нью-Йорка. Допустим, в ней из 20 миллионов жителей хотя бы 150 тысяч решили купить себе электромобиль. Автомобиль ведь заводят для того, чтобы на нём ездить. Правильно? И вот представим себе, как 150 тысяч пользователей одновременно включают свою "Теслу" в 40-амперную розетку. 40 ампер умножаем на 150 тысяч таких счастливых владельцев.

"ЗАВТРА". И получаем совершенно безумную цифру.

Сергей ЗАГАТИН. Получаем, что единовременное потребление в городе возрастает на 20%. Блэкаут. Вылетает не только Нью-Йорк, но и Канада, потому что там очень завязано.

"ЗАВТРА". Ну, так нам и обещают, что за всё будет отвечать сверхинтеллект Курцвейла, а не диспетчер-"троечник". А сверхинтеллект скажет: "вы — заряжаться, а вы — подождите".

Сергей ЗАГАТИН. Весь сверхинтеллект разбивается о то, что питание Манхеттена и Бронкса осуществляется фактически по одной 380-вольтной ЛЭП, а новые генерирующие мощности и ЛЭП ставить негде. Значит, надо включать жесточайший административный ресурс — но как это сделать в современной Америке, которая вся построена на примате "неограниченной свободы"? Там ведь нет Сталина, зато есть масса хорошо вооружённых психически нестабильных мужчин, которые знают свои права. Поэтому вопрос даже 150 тысяч электромобилей в одном-единственном Нью-Йорке — вопрос сотни миллиардов долларов. Поэтому — это не программа действий, а симуляция движения вперёд. Вот почему я говорю, что технологическая сингулярность не наступает и не наступит, потому что в современном мире мы видим во многом симуляцию деятельности, а не созидание нового. Помните журнал "Техника — молодёжи" 80-х годов?

"ЗАВТРА". "Техника — молодёжи", "Юный техник", "Химия и жизнь", "Наука и жизнь"…

Сергей ЗАГАТИН. Каждый год, каждый месяц тогда в "Технике — молодёжи", вплоть до распада СССР, публиковали сообщение о всё более и более высокотемпературной сверхпроводимости. Тогда шла масштабная революция в сверхпроводящей керамике — и мы, по всем расчётам, должны были иметь сегодня сверхпроводящую керамику при комнатной температуре. Но мир упёрся в два момента: в физические ограничения самой высокотемпературной проводимости и… в нецелевое использование средств, выделяемых на науку. Об этом была масса публикаций, где разбирали тотальную неэффективность грантовой системы, которой решили "двигать науку вперёд" как раз в конце 1980-х годов.

И таких примеров — масса. Есть известная история с американским агентством DARPA, которая пугала обывателей ужасными бегущими роботами, которых они создавали восемь лет, а потом закрыли проект из-за внутренних проблем, в первую очередь — организационных. А в России такую же задачу решили за полтора года при в разы меньшем финансировании.

Или, например, концепт ужасных эсминцев типа "Замволт", которыми в Пентагоне стращали мир совсем недавно. Мол, построим 30 штук эсминцев-невидимок, которые подойдут к побережью и ударом электромагнитных пушек выкосят всё на 300 км вглубь суши. Проблема тут в самой концепции "эсминца-невидимки" с совершенно демаскирующей его электромагнитной пушкой, по первому же выстрелу которой на эсминец можно будет наводиться хоть с Луны, хоть с Юпитера. Концепция совершенно противоречит не только физике, но и здравому смыслу — а это ведь снова миллиарды и миллиарды долларов. А сделали "Замволты" потому, что это "красиво" и "круто", кому-то в Пентагоне понравилось пулять по русским из-за горизонта в своих мечтах. Такое ведь красивое будущее нации можно показать!

А вот со сверхпроводящей керамикой… Что такое сверхпроводящая керамика? Это, прежде всего, сверхаккумуляторы. Что такое сверхаккумуляторы? Большая степень свободы для любого индивидуума.

"ЗАВТРА". И всё-таки вопрос: кто загубил сверхпроводящую керамику: "троечники", нецелевое использование средств или некий "заговор элит", на который вы намекнули?

Сергей ЗАГАТИН. Предпосылки и сюжет не столь важны — важен результат. Ни высокотемпературной сверхпроводимости, ни сверхаккумуляторов у нас сегодня нет. А вместо этого людям впаривают смартфоны и электромобили, которые никак не изменят мир — потому что просто не могут. И большинство научных исследований сейчас — это, по сути дела, прибор из советского анекдота — "ничевометр". Настоящее оборудование ведь выглядит неказисто, поэтому для того, чтобы проверяющая комиссия преисполнилась важности момента, в СССР к такому оборудованию на демонстрацию часто ставили пульт с кнопками и лампочками, прибор со стрелками. А сейчас в науке только эта бутафория и осталась. И это печально.

"ЗАВТРА". Хорошо, примем, что западная цивилизация в самом деле зашла в тупик. Но есть же китайцы, они вроде как под чутким руководством Коммунистической партии Китая строят некую альтернативную модель западному миру? У них есть пятилетние планы в советском стиле, есть чёткие задачи. Насколько китайская структура общества, сознания, готова подхватить упавшее знамя западного мира, которое уже лежит, и троечники его пустили на "подстилку для котиков"?

Сергей ЗАГАТИН. Это вообще сложно. По моим ощущениям, самая креативная нация Востока — это, конечно, корейцы. Сегодня тот же "Самсунг" от копирования перешёл к экспансии, к разработке своих уникальных технологий. Очень интересный вопрос, что будет с корейской нацией, если Север с Югом соединятся, конвергируются. Потому что, говоря про Юг, который создал "Самсунг", "Деу" и огромное количество других креативных мега-корпораций, не надо забывать, что Север в условиях полной изоляции и тотальной блокады смог создать ракетное оружие и ядерную бомбу — проекты не менее масштабные и не менее технологичные.

С другой стороны, у китайцев, конечно, есть огромный потенциал трудолюбия, мощный промышленный и научный потенциал, который они сейчас активно нарабатывают, пытаясь наверстать практически полвека отставания от России и Запада. Конечно, нельзя взять и вырастить научную школу за два года. Но у них есть систематизированное понимание того, что они будут делать дальше, плановая экономика, упор на науку и промышленность, северный союзник в лице России, который поможет Китаю в ресурсах и технологиях — взамен на китайские товары.

"ЗАВТРА". А этот северный союзник… Когда мы говорим, что у России свой путь, своя история, свой подход, мы ведь рассчитываем всегда именно на уникальность русских людей, русского характера. Но, с другой стороны, мы явно видим, что новое поколение, которое воспитано в больших мегаполисах и особенно, к сожалению, в обеих космополитичных столицах, — предельно вестернизировано. Оно всё в уже упомянутых "котиках", в поклонении Маску и "Эпплу", они — идеальные русские "троечники". Осталась ли у России уникальная собственная сущность — или в российских закромах лежат лишь "ничевометры" на разрушенных руинах мега-агрегатов советской эпохи?

Сергей ЗАГАТИН. Вопрос в том, что Россия сейчас стала частью глобального мира. Отрицать это бессмысленно. Мы настолько взаимопереплелись с Западом, что даже попытки раскачать российскую лодку с западной стороны выглядят достаточно идиотскими — страдает от них не Россия, но во многом именно Запад. С другой стороны, в этом есть и опасность для России: у нас всегда была своя самобытная технологическая культура, которая сейчас тоже взаимопереплетается с западной и втягивает в себя не только лучшее из неё, но и все западные пороки. Тут надо учитывать, что мы исторически выросли с Западом фактически на одних корнях, и от нас самих зависит, насколько критично мы будем воспринимать родственную нам, но всё же отдельную от нас ветвь человечества. Это уже вопрос разумности фильтра, который бы пропускал всё лучшее, но задерживал пороки и ошибки.

"ЗАВТРА". Значит, всё-таки есть надежда и у мира, и у России в частности — пережить будущую сингулярность и не скатиться в "новое средневековье", пытаясь спрятаться от неизбежного, плодя "поколение троечников"? Ведь обычно те люди, которые критикуют сингулярность Курцвейла, не верят в технологический прогресс, они тут же говорят: "прогресса нет", "всё катится под откос, и особенно — в России". Мол, мы сползаем в новое средневековье, где новые лендлорды будут следить за своими крепостными, но уже через приложения в смартфоне. Чего нам ждать через 10-15 лет?

Сергей ЗАГАТИН. Думаю, нам надо с честью и со здравым смыслом пережить этот неизбежный кризис ближайших 10-15 лет, учитывая все те проблемы, которые я уже упомянул в нашей беседе. Когда нынешний глобальный проект рухнет, России надо быть в выигрыше, с людьми, которые будут готовы обособиться от руин старого мира, и у которых своих компетенций будет поболее, чем на "твёрдую троечку". Троечников в новом мире будет и без них хватать. А у нас сейчас и политически, и экономически создаётся крепость Евразия. То есть две трети населения планеты — это и будет самый крупный рынок.

"ЗАВТРА". Но для этого надо будет в эти "две трети" брать Индию и Китай, правильно?

Сергей ЗАГАТИН. Да, России надо опираться не только на себя, но и на другие страны Евразии, на Индию и Китай. Россия вполне может стать сверх-арбитром в таком новом мире — именно "судьёй", но отнюдь не "надсмотрщиком" или "начальником". Русские ведь никогда не строили отношения с окружающим миром с позиции силы — в этом наша уникальность и наш шанс в мире будущего. А там и сингулярность придёт, но тут уже будем вместе думать, как её пережить. Будет интересно — это уж точно.