- 87 -

в) О строительстве социализма в одной стране

В расхождениях между оппозиционным блоком и сталинской группировкой основным был вопрос о строительстве социализма в одной отдельно взятой стране.

В истории КПСС, изданной в 1962 году, говорится: "Вопрос о возможности построения социализма в СССР был главным вопросом, по которому расходились с В.И. Лениным, с партией все оппортунисты, все группы и фракции". (Стр. 392)

В той же книге (стр. 760) утверждается, что "К.Маркс и Ф.Энгельс, открывшие законы капитализма в его домонополистической стадии, учили, что социалистическая революция не может победить в одной, отдельно взятой стране, что она победит одновременно во всех или в большинстве капиталистических стран".

Здесь все преднамеренно спутано: вопрос о построении социализма в одной стране - с вопросом о победе социалистической революции в одной стране. И все неверно. Ни Маркс и Энгельс, ни Ленин, ни Троцкий никогда не ставили под сомнение вопрос о возможности социалистической революции сначала в одной стране, но постоянно подчеркивали невозможность окончательной победы социализма в одной, отдельно взятой стране.

Дальше авторы "Истории КПСС" утверждают: "Этим выводом, правильным для периода, и и да капитализм развивался по восходящей линии, руководствовались все марксисты, но к началу XX века обстановка круто изменилась. Капитализм перерос в империализм... Положение К. Маркса и Ф. Энгельса о невозможности победы социализма в одной, отдельно взятой

- 88 -

стране уже не соответствовало новой обстановке, и В.И. Ленин не побоялся пересмотреть его". (Там же, стр. 760)

В приведенной цитате - несколько ошибок, допущенных авторами из-за непонимания ими механики капитализма.

Во-первых , из факта перерастания капитализма в империализм вытекает только то, что всякая революция, где бы она ни произошла, не станет преждевременной. Ибо капитализм вступил в полосу дряхлости и умирания - и революция, возникшая в одном районе, может рикошетом распространиться на другие районы.

Во-вторых , из неравномерности развития капитализма (а что капитализм всегда, на всех своих стадиях развивается неравномерно, это прекрасно знал Маркс - см. т. 26, изд. 2-е, ч. 10, стр. 591) вытекает только то, что в то время, как одни страны уже созрели для социалистической революции, другие еще продолжительное время находятся на низкой ступени экономического развития. Это-то и создает предпосылки для возможности социалистической революции начала в одной стране.

Но Сталин решил использовать это по-своему. Исходя из положения Маркса о неравномерности развития капитализма, В.И. Ленин доказывал возможность победы социалистической революции первоначально в одной стране. Сталин решил превратить это в доказательство того, то В.И.Ленин является автором теории о возможности окончательной победы социализма в одной, отдельно взятой стране.

Сталин привел следующую выдержку из статьи Ленина 1915 года "О лозунге Соединенных Штатов Европы":

"Неравномерность экономического и политического развития есть безусловный закон капитализма. Отсюда следует, что возможна победа социализма первоначально в немногих и даже в одной отдельно взятой капиталистической стране. Победивший пролетариат этой страны, экспроприировав капиталистов и организовав у себя социалистическое производство, встал бы против остального капиталистического мира, привлекая к себе угнетенные классы других стран, поднимая в них восстание против капиталистов." (Ленин, там же, т. 26, стр. 354)

В статье, из которой Сталин взял Цитату, Владимир Ильич критиковал лозунг Соединенных Штагов Европы, выдвинутый на конференции заграничных секций социал-демократических партий, как лозунг антисоциалистический. Ленин считал, что объединение всех европейских стран в единое государство будет только содействовать капиталистам "сообща давить социализм в Европе", Наоборот, существование самостоятельных европейских государств при их неравномерном развитии обеспечит возможность для революционной демократии отдельных стран осуществить социалистическую революцию - сначала в тех странах, где сложилась революционная ситуация, не дожидаясь такого положения, когда созреет капитализм во всех "Соединенных штатах Европы".

Только так можно понимать мысли Ленина, развитые в его тезисе о "неравномерном раз витии капитализма". И уж во всяком случае не так, как их толковал Сталин на XV конференции ВКП(б) и на V пленуме ИККИ, стремясь доказать на этом основании возможность окончат тельной победы социализма в одной стране.

Доказывая несостоятельность толкования Сталиным приведенной цитаты, Л.Д. Троцкий на VIII пленуме ИККИ говорил: "Под словами "победа социализма" мы в разных случаях понимаем разное. Так, например, когда Ленин, говоря о Западной Европе, писал в 1915 году, пролетариат отдельной страны может взять власть, организовав социалистическое производство и принять бой затем с буржуазией других стран, что понимал он тут под организацией социалистического производства? То, что уже есть у нас за последние годы: фабрики и заводы вырваны из рук буржуазии, необходимые шаги к обеспечению производства за государственный счет сделаны, так что народ может жить, строить, отстаивать себя против буржуазных государств и пр. Это тоже победа социализма, тоже организация социалистического производства, только самая первоначальная. Отсюда до построения социалистического общества ей однако очень далеко."

- 89 -

ложной теории, враждебной ленинизму. В резолюции XV партконференции эта позиция Троцкого охарактеризована следующим образом: "Троцкизм придерживается совершенно других взглядов на характер и перспективы нашей революции. Несмотря на то, что Троцкий шел в Октябре 1917 года с партией, он исходил и продолжает исходить из того, что наша революция сама по себе не является, по существу дела, социалистической, что Октябрьская революция есть лишь сигнал, толчок, исходный пункт социалистической революции на Западе, что если наступит затяжка мировой революции и победоносная революция на Западе не подоспеет в самый близкий период, то пролетарская власть в России должна будет пасть или переродиться (что одно и то же) под напором неизбежных столкновений между пролетариатом и крестьянством".

Между тем, рассмотрев внимательно позиции Ленина и Троцкого, мы убеждаемся, что между этими позициями не было никаких противоречий.

Так, оба они - и Ленин, и Троцкий - считали, что начинать революцию нужно на национальной почве, не дожидаясь начала революции в других странах. Потому и совпали полностью позиции Ленина и Троцкого во время подготовки Октябрьской революции.

Резолюция XV конференции обвинила Троцкого в том, что он рассматривал Октябрьскую революцию не саму по себе , не как исходный пункт для строительства социализма в России, а как толчок, пример, сигнал для мировой революции.

Но и здесь обнаруживается полное совпадение точек зрения Ленина и Троцкого.

Выступая на 1-м Всероссийском съезде работников просвещения 25 августа 1918 года Владимир Ильич говорил: "Каждый несет с собой на фронт сознание того, что он борется за судьбу не только русской, но и всей международной революции, ибо мы можем быть уверены в том, что русская революция - только пример, только первый шаг в ряде революций, которыми неизбежно закончится война." (Ленин, т. 37, стр. 76).

Сталин обвинил Троцкого в утверждении, что если всеевропейская революция не подоспеет, то пролетарская власть в России должна будет пасть перед лицом "консервативной Европы".

Но и такой взгляд Л.Д. Троцкого нисколько не противоречил ленинским взглядам. В отчете ЦК V съезду партии, 18 марта 1919 года Ленин говорил: "Мы живем не только в государстве, но и в системе государств, и существование Советской республики рядом с империалистическими государствами продолжительное время немыслимо". (Ленин, т. 38, стр. 139)

Л.Д. Троцкий считал, что подлинный подъем социалистического хозяйства станет возможным только после победы революции в важнейших странах Европы. Это тоже совпадает с позицией Ленина. Выступая 12 марта 1919 года в Петроградском Совете, В.И. Ленин говорил: "Дело строительства социализма целиком зависит от того, как скоро победит революция в важнейших странах Европы. Только после такой победы мы можем серьезно приняться за дело строительства". (Ленин, ПСС изд. 11-е, т. 24, с. 33)

Выступая на V Всероссийском чрезвычайном съезде Советов в 1918 году, В.И. Ленин говорил:

"...С самого начала Октябрьской революции вопрос о внешней политике и международных отношениях встал перед нами как самый главный вопрос не только потому, что империализм означает отныне самое прочное и сильное сцепление всех государств мира в одну систему, чтобы не сказать в один грязный кровавый комок, но и потому, что полная победа социалистической революции немыслима в одной стране (подчеркнуто нами), а требует самого активного сотрудничества по меньшей мере нескольких передовых стран, к которым мы Россию причислить не можем. Вот почему вопрос о том, насколько мы достигнем расширения революции и в других странах и насколько нам удастся до тех пор дать отпор империализму, стал одним из главных вопросов революции". (Ленин, т. 37, с. 153)

Троцкий также считал, что русская революция является частью мировой революции и что окончательно победить она может только во всеевропейском масштабе, при государственной поддержке пролетариата передовых стран.

И Ленин, и Троцкий не рассматривали перспективу нашей революции в национальных границах, как это делал Сталин и как это делают сейчас его наследники, а ставили задачу удержать власть до тех пор, "пока не придут рабочие всех передовых стран... на помощь". (Ленин, т. 36, стр. 109). В.И. Ленин неоднократно подчеркивал, что национальные задачи нашей революции должны быть подчинены интересам международной революции.

- 90 -

"Если мы верим, - говорил он, - в то, что германское движение может развиться немедленно в случае перерыва мирных переговоров, то мы должны пожертвовать собою, ибо германская революция будет гораздо выше нашей". (V съезд РКП(б), стр. 245)

"Мы утверждаем, что интересы социализма, интересы мирового социализма выше интересов национальных, выше интересов государства. Мы оборонцы социалистического отечества", (там же, т. 36, стр. 340-349)

"Мы приносим и должны принести величайшие национальные жертвы ради высшего интереса всемирной пролетарской революции", (там же, т. 37, стр. 190)

"Когда мы начинали в свое время международную революцию , мы это делали не из убеждения, что мы можем предварить ее развитие, но потому, что целый ряд обстоятельств побуждал нас начать эту революцию. Мы думали: либо международная революция придет нам на помощь, и тогда наша победа вполне обеспечена, либо мы будем делать нашу скромную работу в сознании, что в случае поражения мы все же послужим делу революции. Нам было ясно, что без поддержки мировой революции победа пролетарской революции невозможна. Еще до революции, а также и после нее мы думали: сейчас же или, по крайней мере, очень быстро наступит революция в других странах, в капиталистических более развитых, или в противном случае мы должны погибнуть . Несмотря на это сознание, мы делали все, чтобы при всех обстоятельствах и во что бы то ни стало сохранить советскую систему, так как знали, что мы работаем не только для себя, но и для международной революции ". (Ленин, т. 44, с. 36)

Разве в этой ленинской постановке вопроса есть хоть намек на переключение тактики партии с перспектив мировой революции на перспективу строительства социализма в одной стране?

Ленин прямо говорит, что мы думали: если международная революция не придет, то мы должны погибнуть.

Ленин ставит вопрос о сохранении советской системы - для чего? Для строительства социализма в одной стране? Нет, "так как знали, что мы работаем не только на себя". А если б на мировую революцию надежд не было? Тогда не нужна была бы и советская система. Таков смысл этой выдержки Ленина.

Авторами теории строительства социализма в одной стране были Бухарин и Сталин. Обоснование этой теории бесспорно принадлежит Бухарину, так как Сталин не обладал способностями, чтобы обосновать какую бы то ни было теорию, даже такую реакционную. Сталин воспользовался бухаринским истолкованием вопроса о строительстве социализма и положил его в основу своей политической линии.

Сам Бухарин в брошюре, посвященной Октябрьской революции и написанной им в начале 1918 года ("От крушения царизма до падения буржуазии") писал: "Перед российским пролетариатом становится так резко, как никогда, проблема международной революции. Вся совокупность отношений, сложившихся в Европе, ведет к этому неизбежному концу. Так перманентная революция в России переходит в Европейскую революцию пролетариата".

Сталин до 1925 года вопрос о победе социализма в одной стране трактовал примерно так же, как и все большевики того времени, только более упрощенно и схематично.

В августе 1917 года, в отсутствии Ленина, который тогда скрывался в Разливе, Сталин и Свердлов проводили V съезд партии. В эти дни Сталиным был написан и съездом принят "Манифест РСДРП(б) ко всем трудящимся, ко всем рабочим, солдатам и крестьянам России", в тором имеются следующие слова: "С самого начала российский пролетариат понимал, что для успеха революции необходима взаимная поддержка рабочих всех стран, необходимо международное восстание порабощенных пролетариев Европы". (Протоколы V съезда РСДРП(б), стр. 271)

В 1924 году, в книге "О Ленине и ленинизме" Сталин писал:

"Но свергнуть власть буржуазии и поставить власть пролетариата в одной стране еще не значит обеспечить полную победу социализма. Главная задача со-

- 91 -

циализма - организация социалистического производства, - остается еще впереди. Можно ли разрешить эту задачу, можно ли добиться окончательной победы социализма в одной стране без совместных усилий пролетариев нескольких передовых стран? Нет, невозможно. Для свержения буржуазии достаточно усилий одной страны - об этом говорит история нашей революции. Для окончательной победы социализма, для организации социалистического производства усилий одной страны, особенно такой крестьянской страны, как Россия, - уже недостаточно, для этого необходимы усилия пролетариата нескольких передовых стран. Поэтому развитие и поддержка революции в других странах является существенной задачей победившей революции. Поэтому революция победившей страны должна рассматривать себя не как самодовлеющую величину, а как подспорье, как средство ускорения победы пролетариата в других странах". (Сталин "О Ленине и ленинизме", 1924, стр. 60)

Аргументация Сталина небогата, в теоретических вопросах он почувствовал себя уверенным только тогда, когда все крупные партийные теоретики были уничтожены, и он выступал перед теми, кого сам официально утвердил "теоретиками". Однако и он подчеркивал, что революция победившей страны не должна рассматривать себя как самодовлеющую величину, а как подспорье мировой революции. За эти же самые мысли, высказанные Троцким до 1924 года, Сталин обвинил его в разрыве с ленинизмом.

В приведенной выдержке Сталин примитивно толкует главную задачу социализма как задачу организации социалистического производства.

Организовать социалистическое производство пролетарская власть может и до победы революции в важнейших капиталистических странах, но окончательно построить более передовое и прогрессивное, чем капитализм, демократическое социалистическое общество без поддержки большинства передовых стран не сможет. Ибо окончательная победа социализма означает создание демократического общества без классов, без государства, без армии, без аппарата подавления, следовательно без насилия, с равенством труда и равенством платы, с более высоким уровнем производительности труда и более высоким уровнем жизни, чем при капитализме. Только так следует понимать социализм, и так понимали его и Маркс, и Энгельс, и Ленин.

Что вкладывал в понятие социализм Сталин?

Выступая на V пленуме ИККИ, он сказал:

"Но что значит построить социализм, если перевести эту формулу на конкретный классовый язык? Построить социализм в СССР это значит преодолеть в ходе борьбы своими собственными силами нашу советскую буржуазию (подчеркнуто нами). Поэтому когда говорят о том, возможно ли построить социализм в СССР, этим хотят сказать: способен ли пролетариат СССР преодолеть своими собственными силами буржуазию СССР. Так и только так стоит вопрос при разрешении проблемы о построении социализма в нашей стране". (V пленум ИККИ, протоколы, стр. 10)

"Так и только так" Сталин "завершил построение социализма" в СССР в 1936 году. При помощи аппарата подавления он ликвидировал советскую буржуазию, включая кулаков и нэпманов. И хотя Сталин в своей концепции, изложенной им в брошюре 1924 года, выглядел большим троцкистом, чем сам Троцкий, он полностью пренебрег своими прежними взглядами. При помощи всесильного НКВД он "организовал" социалистическое производство в деревне, предварительно уничтожив, пересажав в лагеря и уморив с голоду миллионы крестьян. Исходя из такого понимания социализма, наше правительство сегодня называет социалистическим любое отсталое государство - Ирак, Египет, Сирию, Алжир - лишь бы оно проводило национализацию производства.

После того, как на пленуме ИККИ Л.Д. Троцкий показал всю ограниченность и попросту нелепость сталинской формулировки социализма как "преодоления буржуазии", Сталин в своем заключительном слове на том же пленуме попытался исправить и дополнить эту формулировку.

"Что значит, - говорил он, - преодолеть экономически буржуазию СССР? Или иначе, что значит создать экономическую базу социализма в СССР? Создать

- 92 -

экономическую базу социализма это значит сомкнуть сельское хозяйство с социалистической индустрией в одно целое хозяйство, подчинить сельское хозяйство руководству социалистической индустрии, наладить отношения между городом и деревней на основе прямого обмена продукции сельского хозяйства и индустрии, закрыть и ликвидировать все те каналы, при помощи которых рождаются классы и рождается прежде всего капитал, создать, в конце концов, такие условия производства и распределения, которые ведут прямо и непосредственно к уничтожению классов".

Все его исправления и дополнения только усилили впечатление полного непонимания Сталиным сущности социализма.

Читая тогда его речь, мы еще не знали, как это будет выглядеть на практике. Но уже тогда многие понимали, что это не теоретические размышления серьезного марксиста, а планы ретивого администратора, который намеревается построить социализм такими мерами, как подчинить", "ликвидировать", "наладить", "сомкнуть", "закрыть каналы" и т.п.

Теперь-то мы уже знаем, как на деле он "строил социализм" в СССР, какими мерами он воздействовал на народное хозяйство страны и как "закрывал каналы".

Будучи теоретически беспомощным перед своими выдающимися оппонентами. Сталин старался аргументировать преимущественно цитатами из ленинских трудов, пытаясь доказать, то автором теории "социализма в одной стране" был Ленин.

Приведя выдержку из статьи Ленина "О кооперации" ("Разве это не все необходимое для построения полного социалистического общества?"). Сталин восклицает: "Вы видите, что эта цитата не оставляет никаких сомнений насчет возможности построения социализма в нашей стране".

Исключает ли эта мысль Ленина его неоднократно высказанное убеждение, что окончательное построение социализма невозможно без поддержки пролетариата передовых стран? Конечно, нет. Еще раньше Владимир Ильич подчеркивал: "Мы знаем, что только соглашение с крестьянством может спасти социалистическую революцию в России, пока не наступит революция в других странах", (т. 43. стр. 59) Он неоднократно заявлял, что для окончательной победы социализма в такой стране, как Россия, требуются два условия:

"В странах развитого капитализма есть сложившийся в течение десятков лет класс наемных сельскохозяйственных рабочих. Только такой класс социально, экономически и политически может быть опорой непосредственного перехода к социализму. Только в таких странах, где этот класс достаточно развит, непосредственный переход от капитализма к социализму возможен и не требует особых переходных общегосударственных мер.

Мы подчеркивали в целом ряде произведений, во всех наших выступлениях, что в России мы имеем меньшинство рабочих в промышленности и громадное большинство мелких земледельцев. Социалистическая революция в такой стране может иметь окончательный успех лишь при двух условиях. Во-первых , при условии поддержки ее своевременно социалистической революцией в одной или нескольких передовых странах...

... Другое условие - это соглашение между осуществляющим свою диктатуру или держащим в своих руках власть пролетариатом и большинством крестьянского населения". (Ленин, т. 43, стр. 58)

О двух условиях для окончательной победы социализма Ленин говорил и в той статье "С кооперации", которую цитировал Сталин.

В статье "Лучше меньше, да лучше", написанной на два месяца позже, чем статья "О кооперации", Ленин опять связывает вопросы внутренние с вопросом о мировой революции. "Мы стоим в настоящий момент перед вопросом, удастся ли нам продержаться при нашем мелком мельчайшем крестьянском производстве, при нашей разоренности до тех пор, пока западно-европейские страны завершат свое развитие к социализму ".

Обращаю внимание на формулировки. Ленин не говорит: "удастся ли нам завершить строительство социализма в СССР до тех пор, пока..." Он говорит: "удастся ли нам продержаться ..."

Таким образом, из факта задержки мировой революции Владимир Ильич не сделал вывод

- 93 -

о необходимости пересмотра тактики партии, связывающей окончательную победу социализма в нашей стране с победой социалистической революции в передовых европейских странах, как об этом пишут и кое-кто на Западе, и у нас, в частности Р.А. Медведев.

Что же нужно для того, чтобы продержаться? В своих последних статьях ("О нашей революции", "О кооперации", "Лучше меньше, да лучше") В.И. Ленин намечает основные вехи политики партии: индустриализация, коллективизация, борьба с бюрократизмом, чистка государственного аппарата, режим экономии и т.п. Таким путем, считал В.И. Ленин, мы сможем не только удержать власть до прихода мировой революции, но и подняться в течение этого переходного периода на значительно более высокий уровень цивилизации.

В этом и состояла программа социалистического строительства в нашей стране на период, пока не подойдут резервы мировой революции, а не в том, чтобы нацеливать партию на строительство в национальном масштабе, изолируясь от интересов мировой революции.

Сталин заявлял: "Если мы не в состоянии своими собственными силами преодолеть свою буржуазию, тогда, имея в виду отсутствие немедленной поддержки извне, мы должны честно и открыто отойти от власти".

Тактика большевиков в 1917 году исходила из того, что мы живем в эпоху империализма, войн и революций и, следовательно, приход рабочего класса к власти в любой стране не может быть преждевременным.

Вот если бы мы пришли к убеждению, что партия большевиков ошиблась при анализе характера эпохи, тогда было бы закономерно поставить вопрос о сдаче власти.

Раздумывая сейчас над логикой Сталина, мы приходим к такому выводу. Сталин считал, что мировая революция - это химера. Капитализм нашел в себе внутренние силы для преодоления кризиса. Если мы будем продолжать ориентироваться на мировую революцию, думал он, мы неизбежно придем к столкновению с мировым империализмом и погибнем в этом столкновении.

Почему Сталина привлекала теория строительства социализма в одной стране? Потому что первым и главным для него было достижение единоличной диктатуры, захват единоличной власти. А теория окончательного строительства социализма в одной, отдельно взятой, окруженной капиталистическим морем стране естественно брала на вооружение строжайшую централизацию, диктаторские полномочия. Оставаясь на позициях борьбы за мировую революцию подчиняя ее интересам строительство в СССР, он такой перспективы не имел. Не было у него надежды на единоличное правление и на путях реставрации капитализма: во-первых, потому, что в этом случае партия за ним не пошла бы, во-вторых, потому, что при таком повороте событий он был бы лишен централизованной экономической власти, дающей исключительную мощь. А именно о такой власти он мечтал. Отказавшись от мировой революции, он не отказался от строительства социализма, наоборот, он заявил, что социализм будет строиться в России и для России, и под этим флагом национального социализма усыпил бдительность парши. И на V пленуме ИККИ почувствовал себя уже настолько уверенно, что прямо заявил, мо считает свою прежнюю позицию о строительстве социализма, изложенную им в 1924 году брошюре "О Ленине и ленинизме" - ошибочной.

Известен ряд ошибок, допущенных Коминтерном. В частности, ошибка 1923 года привела к провалу вооруженного восстания в Германии, вследствие чего там не была использована революционная ситуация.

В.И. Ленин неоднократно подчеркивал, что безнадежных положений для капитализма нет. Если революционная ситуация вовремя не использована, капиталистические государства, имея опытных лидеров, могут выйти из революционного кризиса без поражений. И правительства крупнейших империалистических государств, хотя и пережили в 1917-1923 годах серьезные потрясения, все же вышли из кризиса без катастрофы, обогатившись политическим опытом борьбы с международным и своим пролетариатом.

Борьба фракций в ВКП(б) воодушевляла империалистических заправил, а победа сталинской фракции укрепляла надежды на ликвидацию планов мировой революции. Лидеры ведущих европейских капиталистических стран пошли по пути умиротворения своего пролетариата, части - за счет репараций с Германии.

Под давлением оппозиции и для маскировки Сталин на VIII пленуме ИККИ признал, что социализм это такое общество, в котором нет классов и нет государства. Как обойтись без государства в капиталистическом окружении? Для защиты от внешних врагов, заявил Сталин, есть вооруженный народ. Тогда он не очень заботился о том, чтобы увязать одно с другим, он хотел только кое-как отбиться от своих противников и избегнуть обвинений в национал-

- 94 -

социализме.

Потом, в 1936-1938 годах он забудет об этих своих теоретических уступках и сочинит новую "теорию" - о том, что по мере успехов в строительстве социализма классовые отношения будут все более обостряться.

Ликвидировав своих идейных противников, Сталин утвердился в своем первоначальном, примитивном понимании социализма как государства, в котором все средства производства обобществлены, а крупная и мелкая буржуазия уничтожены.

Между тем для изолированного социалистического общества в капиталистическом окружении опасность состояла не в трудностях обобществления хозяйства. Главной опасностью были экономическая отсталость, недостаток культуры, цивилизованности и организованности пролетариата. Этих качеств не хватало, чтобы не допускать перемещения власти в руки проходимцев, бюрократизации партийного и государственного аппарата. Руководители отрывались от массы, и руководство превращалось в единоличную диктатуру.

Вот в каком смысле трактуется марксистами вопрос об опасности для революции отсталости страны, в которой она происходит, и пролетариата, который ею руководит, а не только в смысле отставания техники и экономики.

К. Маркс в ходе экономического анализа показал, что в рамках капитализма происходит централизация народного хозяйства, концентрация техники и рабочих на предприятиях, а вместе с этим - рост организованности, повышение дисциплины и культуры рабочих. Таким образом, подготовка пролетариата к взятию власти у капиталистов происходит еще в недрах капиталистического строя. И чем выше уровень индустриального развития страны, тем выше уровень культуры рабочих, тем подготовленнее пролетариат к овладению властью.

Подготовка пролетариата к власти происходит также и в политической области. Пролетариат передовых капиталистических стран проходит школу парламентской борьбы и приобретает опыт использования демократических институтов в своих классовых интересах. Обладая таким опытом, рабочий класс после пролетарской революции способен оказать решающее влияние на судьбы социализма.

И Маркс, и Энгельс подчеркивали, что социализм прежде всего должен превосходить самые передовые страны капитализма по уровню техники и по уровню материальной обеспеченности трудящихся. Уже по этой причине сталинский "социализм" не мог стать привлекательным для пролетариата передовых капиталистических стран, так как в европейских странах и США уровень техники и, что особенно важно, уровень заработной платы значительно превосходит уровень, достигнутый в СССР.

В 1965-1966 годах в Самиздате распространялась книга, приписываемая Варге: "Российский путь перехода к социализму". Автор этой книги, как и Сталин, считал, что автором теории строительства социализма в одной стране являлся Ленин. Он (автор) считал, что Ленин ошибался, заявляя, что "империализм есть канун социалистической революции пролетариата". Он (автор) открыто говорил то, что думал, но скрывал Сталин, то есть, что большевики ошиблись насчет "эпохи войн и революций", и утверждал, что последние статьи Ленина свидетельствуют о его отказе от установки на мировую революцию и переключении на тактику строительства социализма в одной стране.

Все это совершенно неверно. О том, что империализм есть эпоха войн и революций, свидетельствуют и факты, которые приводит сам "Варга", факты, подтверждающие революционную ситуацию в 1917 и в двадцатых годах: революционные восстания в Германии в 1918 и 19231 годах, в Венгрии и Финляндии, восстание моряков во Франции, волна забастовок в Англии, и т.д., и т.п. Несмотря на отрицательное воздействие на ход мировой истории сталинского режима, мы были свидетелями дальнейшего распада капитализма, распада колониальной системы империализма. Сроки оказались более замедленными, чем предполагали вожди Октябрьской революции Ленин и Троцкий, но характер эпохи от этого не изменился.

Не соответствует действительности и приписываемое "Варгой" В.И. Ленину изменение в его последних статьях тактики - с установки на мировую революцию на переход к тактике "строительства социализма в одной стране". Толкование "Варгой "статьи Ленина "О нашей революции" как якобы обосновывающей эту новую тактику Ленина, - произвольно и несостоятельно. Выше приводилось достаточно доказывающих это цитат. Приведу еще одну - из статьи "Лучше меньше, да лучше", написанной почти одновременно со статьей "О нашей революции",

"Мы разрушили капиталистическую промышленность, постарались уничтожить дотла учреждения средневековые, помещичье землевладение, и на этой почве

- 95 -

создали мелкое и мельчайшее крестьянство, которое идет за пролетариатом из доверия к результатам его революционной работы. На этом доверии, однако, продержаться нам до победы социалистической революции в более развитых странах нелегко ". (т. 45, стр. 40)

Здесь, как и раньше, Ленин связывает борьбу за социализм в СССР с борьбой за мировую революцию в более развитых странах. Никакого "русского пути" к социализму, отличного от Марксова пути, Ленин не изобретал.

"Варга" писал, что по "русскому пути" к социализму пойдут все колониальные и полуколониальные страны, что "Россия открывала свой революционный новый тип развития, путем перехода к социализму, минуя собственный капитализм".

Это открытие сделано не в 1922 году. О переходе отсталых стран к социализму, минуя капиталистический путь, писал еще К. Маркс, отвечая Вере Засулич на ее вопрос о возможности использовать для этой цели русскую общину. Однако это вовсе не исключает мировую социалистическую революцию, а наоборот, усиливает необходимость борьбы за нее, так как свершение такой революции в передовых странах облегчит и ускорит приобщение к социализму стран отсталых.

Ленин связывал возникновение новой революционной ситуации с подъемом революционного движения на Востоке, с неизбежным конфликтом между колониальным Востоком и империалистическим Западом, так же, как в 1917 году он связывал революцию в передовых странах Европы с Октябрьской революцией в России. Тогда эта связь рассматривалась им как начало, теперь - как продолжение "всемирного прорыва фронта империализма".

В позиции, занятой Лениным в 1922923 годах, нет никакого противоречия с его позицией 1917 года. И тогда, в 1917 году, и теперь, к концу своей жизни, основной задачей он считал международную революцию в передовых странах. Только тогда, в 1917 году для этих стран толчком стала Октябрьская революция, а теперь должен стать революционный подъем на Востоке.

На ход мировой революции отрицательное влияние оказала сталинская политика. Сталинская политика в Коминтерне, его же экономическая политика в СССР и установленный им же режим репрессий.

Неправильная политика Коминтерна в Германии разрушила намечавшееся единство коммунистов с социал-демократами, помогла фашистам прийти к власти, толкнула мелкую буржуазию в объятия фашистов.

Вступив в союз с социал-демократами против фашизма (что не исключало критики непоследовательности руководства социал-демократов), компартия Германии могла сплотить рабочий класс и привлечь на свою сторону мелкую буржуазию и таким образом противостоять фашизму и наращивать силы для захвата власти. Вместо этого Коминтерн и компартия Германии вели политику разъединения рабочего класса и отпугивания мелкой буржуазии, чем способствовали росту сил на стороне фашизма.

Сталинская экономическая политика в СССР привела к тому, что индустриализация и коллективизация сопровождались резким ухудшением материального положения рабочих, разорением крестьянства, сокращением поголовья скота, что тоже вело к дискредитации социализма.

Все это - при одновременном росте бюрократизма и увеличении доли чиновничества в национальном доходе - вело к апатии рабочих, к потере материальной заинтересованности крестьян. И все это сопровождалось политикой репрессий по отношению к идейной и революционной части партии, разгромом старой гвардии - носительницы традиций большевизма.

Вот что ослабило советский строй, сделало его непривлекательным для пролетариата западноевропейских стран, способствовало стабилизации капитализма в западноевропейских странах.

Тот факт, что даже при сталинском "социализме" лидеры капиталистического мира вынуждены были идти по пути улучшения своего общества - улучшать материальные условия жизни рабочих, внедрять элементы планирования в экономику и др., - само по себе говорило о наступления новой эры и о том, что капитализм принимал меры, чтобы отдалить ее.

Теория Ленина о наступлении эпохи распада капитализма продолжает оставаться верной и сейчас, несмотря на длительную затяжку мировой революции. Это подтверждается непрерывными кризисными явлениями в капиталистической экономике, постоянными противоречиями и конфликтами - внутри капиталистического общества, между капитализмом и со-

- 96 -

циализмом, между капитализмом и третьим миром.

Как показала живая жизнь, путь перехода от капитализма к социализму не так прост. Как при переходе от феодализма к капитализму, процесс идет не по восходящей прямой, как души многие социалисты, а зигзагами. Замедленность движения к социализму объясняется тем, что идея диктатуры пролетариата была дискредитирована опытом СССР. Китая, ГДР, Польши, Чехословакии, Венгрии, Албании и других стран.

Сталинский "путь к социализму" не сумел убить самое идею социализма, но надолго компрометировал движение к социализму через диктатуру пролетариата, провозглашенное Лениным. Теперь компартии ряда европейских стран так же, как и социалистические партии, стоят за переход к социализму мирным, парламентским путем.

Владимир Ильич, в полном соответствии с учением Маркса-Энгельса, считал, что начало первой фазы социализма наступит только тогда, когда будет покончено с капитализмом во всем мире - или, по крайней мере, в основных капиталистических странах. Тогда уже не потребуется государство для охраны социалистического общества от окружающих его капиталистических государств. "Вооруженные рабочие" будут только охранять народ от "хранителей традиций капитализма" - воров, насильников, мошенников и т.п.

После образования социалистического общества "все граждане должны работать поровну и получать поровну", "все общество будет одной конторой с равенством труда и равенством платы".

"Чем полнее демократия, тем ближе момент, когда она станет ненужной". После того, как "все научатся управлять и будут на самом деле самостоятельно управлять общественным производством, самостоятельно осуществлять учет и контроль" за уклоняющимися от гражданских обязанностей, "отпадет необходимость государства, и оно быстро начнет отмирать".

Победа социализма значила для Ленина не только ликвидацию буржуазии и организацию социалистического производства, но и целый комплекс мероприятий для расчистки "гнусностей и мерзостей капитализма". Вовлечение всех граждан в управление государством и хозяйством, развитие подлинной демократии, завершение социализма связывались для Ленина с коренной перестройкой всей жизни общества в экономическом, нравственном и интеллектуальном отношении.

Сталин не только не организовал борьбу широких масс против "мерзостей капиталистической эксплуатации", но еще увеличил количество этих мерзостей, создав еще более опасную касту бюрократов и привилегированных тунеядцев. Воровство, коррупция, мошенничество при Сталине не только не сократились, но стали еще более массовым явлением, чем при капитализме.

Сталин считал, что поскольку наша собственная буржуазия подавлена, а средства производства обобществлены, постольку строительство социализма завершено. Между тем, по мнению основоположников научного социализма, диктатура пролетариата полностью сохраняет свою роль не только для подавления собственной буржуазии, но и для того, чтобы сломить сопротивление мировой буржуазии.

На XV съезде партии Сталин снова возвратился к вопросу о строительстве социализма в одной стране. Рабочий класс нашей страны, говорил он, хочет знать, для чего идет он на трудовые усилия, на трудовой подъем. "Отнимите у него уверенность в возможности построения социализма, и вы уничтожите всякую почву для соревнования, для трудового подъема, для ударничества", - говорил Сталин.

В этом проявилось его высокомерие, его неверие в способность рабочего класса осознать свои классовые задачи, рабочих нужно поманить конфетой - вот в чем смысл цинического утверждения Сталина.

Между тем, если бы рабочим откровенно сказали, что наш строй не является еще социализмом, а является диктатурой пролетариата, осуществляемой коммунистической партией, привлекали бы их всерьез к управлению страной и производством; если бы политика партии вела к равенству труда и равенству оплаты; если бы репрессии против политических противни ков не росли, а сокращались; если бы Сталина не превратили в божество; если бы с рабочими говорили так же откровенно, как при Ленине, - если бы все это осуществилось, то несравненно легче поднимались бы рабочие на подлинное соревнование и ударничество.

Массы трудящихся не только не привлекались к управлению, как этого добивался Ленин, но, наоборот, систематически отстранялись от него. Вместо этого была введена система выдвижения передовиков, построенная на подкупе - привилегиями, славой, приближением к "бо-

- 97 -

жеству" и т.д. Таким образом, была создана привилегированная прослойка "выдвинувшихся" из рабочего класса, ставшая опорой Сталина в массах. С излишествами не только не боролись, излишества использовали для привлечения кадров на свою сторону.

О том, как под влиянием теории социализма в одной стране менялась психология руководителей советской страны, можно судить по речи СМ. Кирова на XV съезде партии. Вот широко известная цитата из этой речи:

"Успехи, действительно, у нас громадные. Черт его знает, если по-человечески сказать, так хочется жить и жить!"

Эти вырвавшиеся из глубины души слова свидетельствуют, что Киров упоен успехами, достигнутыми Россией. Предел его мечтаний лежит в национальных рамках. Первоначальная цель Октябрьской революции - социализм во всем мире - уже забыта Кировым. Он уже не задумывается над тем, что на международной арене пролетариат терпит поражение, не акцентирует на том, что в Германии к власти пришел фашизм... Теория "социализма в одной, отдельно взятой стране" выступает здесь перед нами во всей своей национальной ограниченности и хвастливой самоуверенности.

"Что это - глупость? - спрашивает Троцкий и отвечает: - Нет, этот человек не глуп и притом он выражает не только свои особые чувства. Оратор, как и его слушатели, забывает о всем остальном мире: они действуют, думают и чувствуют только "по-русски" и даже в этих рамках по-бюрократически".

Вот это и есть то, что мы называли перерождением партии, потерей революционной перспективы, увлечением сегодняшним днем. Вот это и есть то, что левая оппозиция называла "национальной ограниченностью".

Сергей Зубатов

Социализм в отдельно взятой стране
или национал-социализм?

Штрихи к портрету сталинизма

Идея классификации сталинизма как разновидности фашизма приобрела в сегодняшнем мире такую популярность, что выступая против неё человек рискует навлечь на себя нападки практически со всех сторон, из диаметрально противоположных точек политического спектра. Тем не менее мне всё же хотелось бы вернуться к вопросу, вынесенному в заглавие. Действительно ли социализм в отдельно взятой стране тождественен национал-социализму? Но прежде чем ответить на этот вопрос (и ответить отрицательно) нам следует выслушать тех, кто уверенно отвечает на него положительно. Начнём с противников сталинизма.

Наиболее тверды в своей антисталинской позиции конечно же г-да «демократы» - сторонники «свободы», рынка, капитализма и всех прочих «общечеловеческих ценностей». Сталин для них если чем и отличался от Гитлера, то лишь тем, что он - ещё хуже: покусился даже на то, на что фюрер не решился - на частную собственность. С другой стороны, не намного отстают от них и р-р-революционные троцкисты, для которых Советский Союз - это полностью предавшее идеалы социализма тоталитарное бюрократическое государство в котором всех истинных коммунистов пересажали-перестреляли ещё в тридцатые годы, в точности как в Тысячелетнем Рейхе. Трогательное единомыслие среди, казалось бы, непримиримых противников.

Перейдём к сторонникам сталинизма. А чтобы не ошибиться, обратимся за информацией на сайт «За Сталина!» (stalinism.newmail.ru), имеющий «зеркала» как в России так и на Западе и ставший чем-то вроде официального сайта памяти И.В.Сталина - на него, как на авторитеный источник информации, ссылаются практически все, от издания РКСМ(б) «Коммунист.RU» (communist.ru) до «Би-би-си» . И что же мы читаем в опубликованной там краткой биографии Иосифа Виссарионовича? Ровно следующее:

Народ понял, что вопрос о «социализме в одной стране» - не отвлеченно-схоластическая проблема, но совпадает по своей сути с животрепещущим вопросом о национально-государственном выживании Советского Союза и всех его народов. Под руководством Сталина в кратчайшие сроки была осуществлена индустриализация страны.

1937 год беспощадно смел с политической сцены примазавшихся к великой народной революции карьеристов и проходимцев, тех, кто «расказачивал» и «раскулачивал», утверждал «пролетарскую культуру», кто рушил храмы и уничтожал честных беспартийных «спецов», тех, кто хотел «все отнять и поделить», кто грезил о «мировом пожаре», в котором России отведена роль простой «охапки хвороста».

Сталинизм в его философском аспекте, отразил в себе идеологию русского национального социализма [все выделения - как в оригинале] , разработанную патриархом русской социалистической мысли А.И.Герценом и развитую затем в трудах русских революционеров-народников. Позднее концепция русского социализма легла в основу программы партии социалистов-революционеров (эсеров). Разгромленная интернационал-коммунистами при помощи иностранных войск (латышских стрелков) в роковые дни 6-7 июля 1918 года, народническая идея не умерла. Она продолжала жить в многомиллионной массе русского крестьянства. «Термидор» Сталина, происходившего, кстати, из православной крестьянской семьи, стал историческим реваншем русского социализма над чужеродным, привнесенным с Запада марксизмом.

Пришествие Сталина было великой тайной умирающей Империи, каким-то чудом успевшей на излете своей многовековой судьбы найти невозможное, парадоксальное, выходящее за рамки человеческого понимания продолжение. Наследник русских царей явился с отдаленной кавказской окраины, материализовался из персти и праха, поднялся с самых низов архаичного общества. Словно сбылось евангельское пророчество о последних, которых станут первыми. Возможно, впрочем, что с позиций особой, высшей, сверхисторической логики - не могло быть иначе.

Для Сталина власть была неизбежным и необходимым условием для воплощения той колоссальной исторической сверхзадачи, поставленной перед Россией высшими, небесными силами в те дни, когда еще не было ни Рюриковичей, ни славян, ни скифов, когда еще не успела начаться человеческая история. Эта сверхзадача, сокровенная сердцевина небесных предначертаний русской судьбы, стала для Сталина личным политическим проектом. Судьба России стала его личной судьбой.

По всему выходит, что сталинисты вполне солидарны с троцкистами и «демократами» относительно фактической стороны вопроса, разногласия возникают лишь в части моральной оценки сталинизма. (При этом троцкистская позиция выглядит не в пример последовательнее, чем сталинистская, поскольку в первой понятия «хорошо» и «плохо» - универсальны, тогда как во второй - обусловлены национальной принадлежностью оценивающего. По их логике геноссе Гитлер оказывается плох только с нашей точки зрения, с немецкой же он - точно такой же пламенный патриот-государственник, как для нас - Сталин.)

Справедливости ради следует отметить, что автор второй их процитированных выше статей всё же вроде бы пытается откреститься от отождествления режимов СССР и фашистской Германии:

С учетом вышесказанного, систему философских взглядов, на которой основывалась внешнеполитическая доктрина Сталина, можно было бы условно обозначить как русский национально-государственный социализм . Причем, сразу же необходимо провести различие между этой доктриной и немецким национал-социализмом. В отличие от сталинской, доктрина Гитлера базировалась не на общенациональной, а на расистской предпосылке, предусматривающей превосходство германской расы над всеми другими. Ничего подобного ни у русских народников, ни у самого Сталина найти не удастся. В основе русского социализма лежало не этническое происхождение того или иного лица, а принцип гражданства, принадлежность к многонациональному народу России. Другой важной отличительной чертой было то, что в практике нацистской Германии было очень мало чего-либо по-настоящему социалистического. В этом смысле Гитлер заметно уступал даже Муссолини, который все-таки пытался осуществить кое-какие социалистические преобразования.

Но если разобраться, то подобные возражения не выдерживают никакой критики: по существу, единственным отличием сталинизма от гитлеризма оказывается лишь то, что принадлежность к «высшей касте» определяется не по форме черепа, а по наличию паспорта с пропиской. «Принципиальное» отличие, что и говорить... Гораздо важнее в данном пассаже всё же то, что сталинизм упоминается в одном ряду с фашизмом и даже ранжируется относительно различных версий последнего.

Говорят, что Маркс как-то раз в сердцах заявил, что он - не марксист. Как знать, не сказал ли бы и Сталин, что он - не сталинист, воскресни он сегодня и погляди на подобного рода «национал-сталинистов», для которых «социализм в отдельно взятой стране» - это примерно то же самое, что «коммунизм в отдельно взятой квартире», расширенный до границ бывшего «единого и неделимого» (или даже только границ нынешней «эрэфии»).

К счастью, далеко не все сталинисты таковы. Более того, есть, я надеюсь, немало и таких сталинистов, которые вообще не считают «национал-сталинистов» сталинистами, а относятся к ним так, как те и заслуживают - как к самым банальным нацистам лишь прикрывающимся, как фиговым листом, именем Сталина. Есть на свете сталинисты, которые прекрасно понимают, что ошибочность взглядов троцкистов не в том, что у них в области морали плюс каким-то образом перепутался с минусом, а в искажении самой сути исторических фактов. Понимают, что Сталин не был ни патриотом (тем более - русским, что для «лица кавказской национальности» было бы достаточно оригинально), ни противником мировой революции, а Советский Союз никогда не был империей, созданной исключительно в интересах русского (или даже советского) народа. Проблема, однако, в том, что, во-первых, этих настоящих сталинистов практически совсем не слышно, а во-вторых, мало кто из них не делает хоть что-нибудь для того, чтобы твёрдо и бескомпромиссно отмежеваться от «соратников», исповедующих, по-существу, троцкистские взгляды на нашу историю. В результате вместо объективной и взвешенной критики троцкизма из лагеря сталинистов слышены лишь истеричные вопли «За Родину, за Сталина!», плавно переходящие в «Россия превыше всего!», затем «Россия - для русских!» и, наконец, «Бей жидов - спасай Россию!» К вящему удовольствию троцкистов, с нескрываемым злорадством наблюдающих, как противник сам себя дискредитирует.

В связи с чем возникает вопрос: что же всё-таки делать с «национал-сталинистами»? Ответ: гнать поганой метлой. А чтобы душа не болела по поводу этого «раскола», достаточно просто ясно отдавать себе отчёт в том, что они таковы, каковы они есть, не потому, что они сталинисты, а как раз наоборот - они называют себя сталинистами только потому, что верят, будто Сталин и правда был таким же, как они. Или даже всего лишь делают вид, что верят в это, поскольку считают выгодным для себя «приватизировать» имя Сталина. Подобные «сталинисты» - твёрдые и убеждённые враги коммунизма, какими бы красными фразами они не прикрывались. А нет ничего хуже, чем по ошибке принять врага за друга.

Но очистка сталинистского движения от примазавшихся к нему нацистов принесёт и ещё одну, на первый взгляд несколько неожиданную пользу: она неизбежно вызовет аналогичный «раскол» и в стане троцкистов. Как уже было сказано, троцкистская критика сталинизма базируется на извращении исторических фактов, но если на секунду отвлечься от этого фундаментального порока, то обнаружится что во всём остальном она вполне соответствует марксистско-ленинской идеологии. Иными словами, если бы факты и правда были таковы, как их видят троцкисты, то их борьба против Сталина и СССР была бы не только абсолютно оправдана, но и заслуживала всяческой похвалы. Что это означает на практике? Только то, что значительная часть рядовых троцкистов (может быть даже большинство) отнюдь не являются антикоммунистами и их вполне реально перетащить на свою сторону. Отмежевание от «национал-сталинистов» лишит троцкистское руководство основного аргумента в их клевете на сталинизм - того, что сталинисты, якобы, сами признают все выдвигаемые против них обвинения да ещё и пытаются объявить эти пороки добродетелями. Этот двойной «раскол» позволит преодолеть действительный раскол в коммунистическом движении, даст возможность настоящим коммунистам наконец-то объединиться в общей борьбе вместо того, чтобы грызться между собой в угоду размахивающим красными флагами представителям двух разновидностей империализма - классической государственно-монополистической (фашистской) и модернистской либерально-рыночной.

Итак, в чём же основные противоречия троцкизма, делающие его интерпретацию природы политического и экономического строя СССР несостоятельной? Прежде всего - в неистребимой двойственности его отношения к Советскому Союзу, которая совершенно отчётливо проявилась уже в «Преданной революции» Троцкого. Но если во времена написания этой работы подобная амбивалентность ещё могла рассматриваться как вполне оправданная - Сталину-де не удалось пока до конца ликвидировать революционные социалистические завоевания - то сегодня подобные оправдания выглядят уже просто смешно. Это противоречие до какой-то степени удавалось игнорировать во времена расцвета СССР: успехам советского народа противопоставлялись высокий уровень жизни и меры социальной защиты в развитых капстранах, при этом как бы «забывая», почему правящий класс Запада был вынужден пойти на эти уступки и какой степенью эксплуатации рабочих третьего мира достигалось процветание их собратьев в странах Европы и Америки. Но после краха системы социализма, привёдшей к очевидно негативным последствиям во всём мире, включая и первый - сокращению социальных программ, падению уровня жизни, ограничению гражданских свобод и т.п. - игнорировать это противоречие и дальше стновится всё труднее и труднее. Особенно если учесть, что перечисленные негативные процессы только продолжают набирать обороты и даже не думают останавливаться. Спрашивается: как победа сил свободы и демократии над ещё одной фашистской диктатурой могла привести к столь парадоксальным и плачевным последствиям? Ответа на этот вопрос у троцкистов нет и поэтому они вполне способны с утра на чём свет стоит ругать «советский госкапитализм», вечером не менее искренне лить слёзы по кончине «первого в мире государства рабочих и крестьян», а в промежутке - клясться в верности идеям коммунизма перед портретом ярого сталиниста Че Гевары, у которого для троцкистов было одно место - тюрьма.

К этому главному противоречию можно добавить множество других, более конкретных вопросов. К примеру, где потомки наших «диктаторов» прячут награбленные ими у народа миллиарды (или, скорее, с учётом размеров и мощи страны - даже триллионы) долларов? Или как объяснить те огромные цифры по существу безвозмездной помощи практически всем борющимся против мирового капитализма силам, которыми так любили в своё время ужасаться г-да перестройщики? Но, конечно, самый интересный вопрос - это почему же после победы над «фашизмом» страна не расцвела, как райский сад, а скорее превратилась в какую-то помесь помойки с борделем? И на эти вопросы у троцкистов также нет никаких, хотя бы наполовину удовлетворительных ответов, так что волей-неволей приходится усомниться в базовых посылках, на которых их покойный вождь основывал все свои рассуждения. И главная из этих посылок - мнимое противопоставление концепций мировой революции и построения социализма в отдельно взятой стране.

На первый взгляд, противопоставление это кажется достаточно очевидным, так что непонятно даже, что тут вообще можно обсуждать. Но именно эта кажущеяся очевидность как раз и заставляет нас задуматься: а в чём же мы ошибаемся? Ведь если бы всё действительно было так просто, то как объяснить тот странный факт, что руководство партии в своё время поддержало националиста-госкапиталиста Сталина, а не коммуниста-интернационалиста Троцкого? Неужели всё они там были настолько глупы, что были не в состоянии понять очевидных вещей, над которыми мы даже не считаем нужным задумываться? Что-то не верится. Скорее уж следует предположить, что это именно мы проявляем известную степень глупости, не давая себе труда задуматься над тем, что на первый взгляд кажется очевидным.

Что же мы видим при более пристальном рассмотрении? А видим мы, что кроме ВКП(б), оказывается, в те времена существовал ещё и Коминтерн, одной из секцией которого ВКП(б) и являлась. И это именно Коминтерн, а отнюдь не ВКП(б), был партией в собственном смысле этого слова - он строился на принципах демократического централизма и решения его центральных органов были обязательны к исполнению всеми без исключения его членами, вне зависимости от национальности, места проживания или организационной принадлежности к той или иной секции. А провозглашённой целью Коминтерна была не более и не менее как победа пролетарской революции во всех странах мира и создание на нашей планете... Всемирного Союза Социалистических Советских Республик. Который частично - на большей части территории бывшей Российской Империи - был уже создан, со столицей в Москве и «Интернационалом» в качестве гимна.

Иными словами, с точки зрения тогдашних коммунистов лишь одно государственное образование на Земле было в полном смысле этого слова законным - государство мирового пролетариата, СССР, которому принадлежал весь мир, но 5/6 территории которого пока, к сожалению, было оккупировано различными капиталистическими государствами, подлежащими постепенному уничтожению - тогда и теми способами, которые будут признаны наиболее эффективными в складывающихся условиях, от участия в буржуазных парламентах до прямых военных действий. Т.е. в те времена никому (кроме, разве что, самого Троцкого) и в голову не могло бы прийти трактовать идею построения социализма в отдельно взятой стране как отказ от мировой революции. Речь шла не об отказе, а не более чем о выборе дальнейшего пути её реализации: что лучше, продолжать наступать дальше или закрепиться на уже освобождённой территории для перегруппировки сил перед новым наступлением? Разумеется, можно спорить о том, который из путей был правильней (хотя спор этот будет и несколько схоластичным, поскольку предложения Троцкого, в отличие от сталинских, не прошли проверки Историей, а на бумаге у всех всё гладко получается), но при этом надо ясно отдавать себе отчёт в том, что спор этот будет именно о методах , а вовсе не о целях , как то старается сегодня представить сводный хор троцкистов и «национал-сталинистов».

По той же самой причине необосновано (или даже хуже того - контрреволюционно) выгладели в те годы и выдвинутые Троцким обвинения, что Сталин подчинил всю деятельность Коминтерна интересам внешней политики СССР. Ну а каким же ещё интересам он её, спрашивается, должен был подчинить?! Об интересах какого государства должен был печься французский, допустим, коммунист - своего , Всемирного Союза ССР или буржуазной Французской Республики? Или может быть он должен был печься об интересах французского народа? Только вот что это за зверь такой - «французский народ»? Французская буржуазия - это понятно, это - враги любого коммуниста, в том числе - и французского. Не имеющий отечества мировой пролетариат, часть которого проживает и во Франции тоже, - опять понятно, но вот как марксисту могла прийти в голову идея возродить концепцию «национального пролетариата» - концепцию, которая и привела к краху II Интернационала, это уже совершенно непонятно. Особенно если учесть, что ни кто иной как сам Троцкий, своей собственной рукой писал проекты многих документов Коминтерна, осуждающих социал-патриотизм.

Несколько более сложен вопрос о роспуске Коминтерна в 1943 году. Нельзя ли этот факт рассматривать в качестве доказательства предательства Сталиным интересов мировой революции? Попытаться, конечно, можно, но, во-первых, никак не с позиций троцкизма: ведь ликвидация III Интернационала открывала дорогу созданному Троцким в пику «переродившемуся» Коминтерну IV Интернационалу, стоящему на «марксистско-ленинских» позициях. Во-вторых, учитывая реальные обстоятельства, приведшие к «самороспуску» мировой компартии, вряд ли можно вообще говорить о какой-либо «измене»: достаточно очевидно, что ликвидации Коминтерна (а также принятия нового национального гимна вместо «Интернационала», что и было сделано в 1944 году) от СССР требовали его союзники по антигитлеровской коалиции, возможно даже - под угрозой перехода на сторону противника, так что мера эта была вынужденной. Не следует забывать, что современная интерпретация Второй Мировой войны как борьбы «свободных и цивилизованных» западных демократий с тоталитарной фашистской «Осью», мягко говоря, не вполне соответствует действительности. Достаточно вспомнить хотя бы следующие два факта. Во-первых, то, что идеологически нейтральный договор «Ось Берлин-Рим» так и остался договором лишь между Германией и Италией, в то время как действительное объединение мирового фашизма произошло на основе подписанного на месяц позже Антикоминтерновского пакта между Германией и Японией, к которому через год присоединилась и Италия, а затем - Испания и масса мелких, зависимых от Германии и Японии государств. А во-вторых, ту мощную поддержку, которой пользовался Гитлер в Соединённых Штатах Америки (в частности, со стороны Прескотта Буша - дедушки нынешнего президента), видевших в нём избавителя человечества от «коммунистической заразы». Так что предательство союзников, которые ненавидели Коминтерн ничуть не меньше, чем наши официальные противники, было более чем вероятно. Особенно если вспомнить знаменитое высказывание лорда Палмерстона о том, что «у Британии нет постоянных союзников, есть лишь постоянные интересы», а также историю предательства Америкой Франции и перехода её на сторону Англии всего через несколько лет после того, как Франция помогда США завоевать свою независимость от Британской Империи.

Опять же, и тут можно спорить о том, следовало ли приносить Коминтерн в жертву, тем более что купленная такой ценой победа получалась в какой-то мере пирровой - ведь выходило так, что Антикоминтерновский пакт добился таки своей основной цели, т.е. вместо победы мы получили в лучшем случае ничью. С другой стороны, ничья - это всё же лучше, чем чистое поражение, особенно если учесть, что влияние Коминтерна в мировом коммунистическом движении в любом случае было уже изрядно подорванно троцкистской пропагандой. Но как бы то ни было, даже если на самом деле уступать и не следовало, сдачу Коминтерна можно квалифицировать лишь как ошибку, в самом худшем случае - роковую ошибку, но никак не измену идеалам мировой революции. Что видно хотя бы уже из того, что после войны Сталин приложил массу усилий (пусть так и не увенчавшихся успехом) по реанимации Коминтерна через Коминформ. Да, действительно, война привела к усилинию в стране и партии националистических настроений - этот факт отрицать невозможно, как невозможно отрицать и то, что это было явным отступлением от уже достигнутых позиций в построении интернационального пролетарского государства, но при этом надо учитывать, что отступление это было вызвано объективными причинами. Утверждать, что Сталин хотел этого, это всё равно что обвинять Ленина в приверженности капитализму на том лишь основании, что он отступил от военного коммунизма к НЭПу. Коренной поворот от пролетарского интернационализма к социал-патриотизму произошёл лишь значительно позже - с провозглашением принципа мирного сосуществования государств с различным социальным строем. Однако курс этот был принят на... XX Съезде КПСС. Комментарии, как говорится, излишни.

В заключение остаётся лишь повторить, что никогда - как бы кому-то ни хотелось в это верить - сталинизм не имел ничего общего ни с национализмом, ни с патриотизмом, ни с фашизмом, а всегда был и оставаётся только одним: наиболее последовательным воплощением в жизнь марксистского принципа пролетарского интернационализма. Никогда сталинский (а точнее даже - ленинский) социализм в отдельно взятой стране не был национал-социализмом. Он никогда не был «только для русских» или «для лиц с советским паспортом», он всегда был значительно большим - плацдармом мировой революции на территории одной (бывшей ) страны. И ограничен Россией не потому, что Сталину, политбюро, ВКП(б) или русскому народу так захотелось, а в силу объективных исторических условий, потому что именно этого требовали интересы мировой революции, сформулированные в решениях Коминтерна - всемирной коммунистической партии, представляющей весь мировой пролетариат, который может победить только вместе , в то время как разделившись на «национальные пролетариаты» от может лишь проиграть (каковое поражение мы, в сущности, сегодня и наблюдаем). Имеют ли место те же условия и современном мире? Должны ли коммунисты России ориентироваться в первую очередь на реставрацию СССР или сегодня перед ними стоят совершенно иные задачи и приоритеты? Вопрос этот выходит за рамки настоящей статьи. Но в любом случае, вряд ли достоин называться сталинистом тот национально-ограниченный «коммунист», который не готов, подобно грузину Джугашвили, взять себе псевдоним на языке, на котором он так никогда и не научится говорить без акцента, и принять участие в «чужой» для себя революции. Кто не понимает, что есть только одна коммунистическая революция - мировая, которая «своя» - всем, даже если в какой-то момент она ограничена отдельно взятой страной на противоположной стороне земного шара.

Июнь-июль 2002

Для интересующихся, но ленивых я её (ея? ею?) здесь под кат целиком засунул, но правильнее было бы всё же на Компьютерре прочитать, потому как в России деньги бесплатно раздают далеко не всем и порталу пока зарабатывать приходится. А у меня отдельно построенный коммунизм: я в ЖЖ бесплатно работаю - как в Швейцарии.

Короче пишет Евгений Золотов , а статья называется…

«
Деньги всем бесплатно! Сработает ли теория Basic Income?

Много лет я наблюдаю на околокомпьютерных форумах и СМИ одну тему — которая, будучи поднята в очередной раз, всякий раз порождает ожесточённую дискуссию. Поскольку с компьютерровским профилем она прямо не связана, я держался от неё в стороне, но за последний год в старом разговоре зазвучали новые нотки, уже имеющие непосредственное отношение к нам. Кроме того, явно и очень существенно вырос интерес. Так что я сдался и сегодня предлагаю вам подключиться к брожению умов вокруг так называемой теории basic income — она же теория безусловного основного дохода (ОД) или социального дивиденда.

Называйте её как угодно, в основе лежит простая — той самой простотой, что и всё гениальное — концепция: обязать государство выплачивать каждому гражданину, вне зависимости от возраста, образования, социального статуса, здоровья, занятости, личного капитала, вообще вне зависимости от чего-либо, некую заранее установленную сумму, одинаковую для всех. Источником её должны стать налоговые сборы. А величина определяется с таким расчётом, чтобы покрывать базовые потребности человеческого существа в современном обществе — а именно, чтобы хватало на пропитание, крышу над головой, одежду, здравоохранение.

Цель очевидна: дать человеку уверенность в завтрашнем дне. Получающий ОД знает, что более не зависит от капризов судьбы. Завтра ему будет что кушать, где спать, на что лечиться, если такая необходимость возникнет. Общество платит ему просто за то, что он живой. Для того, чтобы он и завтра мог живым оставаться.

Это, собственно, всё — и в этой простоте сторонники идеи усматривают бесконечное множество выгод. Прежде всего изничтожаются нищета и голод, а с ними и социальная напряжённость, вечный конфликт между бедными и богатыми: первые более не мечтают отнять принадлежащее последним. Далее, пусть состоятельным людям это ничего не добавит, но тем, кто трудится ради выживания (а таких справедливо предполагается большинство), ОД позволит радикально изменить жизнь. Человек не будет работать, чтобы жить, он сможет работать ради удовольствия! А значит, можно ожидать, что он станет уделять больше времени труду, который будет полезен для общества, а не для конкретного работодателя, движимого эгоистическими соображениями. Такой вот коммунизм без коммунизма.

Но отсюда же вытекает и масса менее очевидных бонусов. Например, поскольку ОД заменит сразу все льготы, государство будет меньше лезть в личную жизнь граждан и сможет сократить контролирующий аппарат: зачем проверять, если всем платят поровну и без условий? «Выстрелит» малый бизнес — в который люди станут инвестировать образующиеся у них излишки. Встанут с колен мелкие города и село: маленькому человеку будет проще сменить место жительства, согласиться на менее высокооплачиваемую, но более удобную и/или интересную работу — и это спровоцирует отток населения из столичных районов.

Совсем свежий аргумент связан с нашествием роботов и неолуддизмом. Обществу, в котором выплачивается ОД, не страшны машины! Мы легко уступим примитивные рабочие места электронным помощникам, а сами получим возможность научиться более сложному труду. Отсюда сразу — скачок образования и научно-технического прогресса (люди станут заниматься не тем, что требует рынок, а тем, что интересно и перспективно!), сокращение рабочей недели с ростом производительности труда, даже, предположительно, благоприятное влияние на окружающую среду за счёт уменьшения вредных выбросов и улучшение психологического климата в семье!

Скептики, впрочем, тоже есть. Аргументов у них едва ли меньше, но все они, в общем, сводятся к одному: бесплатная раздача чего бы то ни было — тем более денег! — до добра не доведёт. Во-первых, люди уж конечно их пропьют и станут бездельниками, бесполезно повиснув на шее общества. Потом, если бы ОД вводился при коммунизме, когда цены устанавливаются насильно, то он может быть и сработал бы, но переход на коммунизм не планируется, а значит, естественные рыночные механизмы быстро компенсируют вдруг появившийся запас «лёгких денег». Это будет не инфляция в привычном понимании, но что-то очень похожее: вырастут, а не упадут, цены на жильё (ведь покупатели расстаются с деньгами легче, так отчего бы ритейлерам цену не поднять?), вздорожают продукты питания, одежда, медикаменты.

Короче говоря, всё то, что должен был покрыть ОД, вырастет в цене ровно настолько, чтобы компенсировать ОД. И это не считая «мелких» неприятностей вроде наплыва мигрантов, огромного роста социальных расходов (пусть даже отменят все льготы, но ведь это всё равно как если бы государство начало платить пенсию с 16 лет!), неизбежного появления целого нового класса бездельников (которые в нормальных условиях вынуждены были бы трудиться) и прочего подобного.

Такова в общих чертах диспозиция. Страсти же, которые кипят в точке соприкосновения сторон, объясняются вот чем: basic income остаётся именно что теорией, поскольку никогда ещё не проверялся на практике. Да, история у концепции богатая, корни прослеживают аж в XVIII век, а активные действия находят уже во второй половине века XX (Ричард Никсон, говорят, чуть было не ввёл социальный дивиденд в Соединённых Штатах, да демократы помешали). Было и множество частных проверок, когда отдельно взятым гражданам или сообществам выплачивались некоторые суммы — и результаты были как положительные (вправду начинает цвести мелкий бизнес, люди вкладываются в улучшение жилищных условий, почему-то не увлекаются пьянкой), так и негативные (уровень образованности не изменился).

Но никогда ещё опыт не ставили в полном объёме — то есть на целом государстве и отрезке времени, сравнимом с жизнью человека. А такой опыт, как вы понимаете, необходим, чтобы можно было понять, чьи прогнозы в конце концов оправдаются: сторонников ОД или противников.

И вот тут начинается самое интересное. За последний год дискуссия вокруг ОД достигла кульминационной точки: от слов наконец-то начали переходить к делу. На ближайшие месяцы запланированы или планируются несколько полномасштабных экспериментов. Самым громким, конечно, обещает стать швейцарский: целая страна на июньском референдуме будет решать, вводить ли у себя ОД (и опросы показывают, что шанс на положительное решение есть). Аналогичные опыты готовятся в Финляндии и части Канады. Наконец, американская благотворительная организация GiveDirectly начинает такой эксперимент в Кении, где случайно отобранным деревням с общим населением в 6000 жителей станут платить ОД на протяжении 10 лет, а возможно и дольше.

Все эти проекты планируется тщательнейшим образом документировать (что не всегда делалось в прошлом). И это даёт надежду получить таки ответ на вопрос, который волнует человека испокон веков. Как считаете, деньги бесплатно — помогут? ;-)
»

Да, статья очень неплохая и единственное, что лично я бы здесь поменял, так это только вопросительный знак в конце статьи.

Ну и общий сомневающийся тон на однозначно утвердительный. И ещё некоторые фразы, типа «такой вот коммунизм без коммунизма».
Да нет. Как раз коммунизм. Именно. Именно такой он, оказывается, и есть. Просто, как оказалось, Карл Маркс не то совсем определение ему дал.

Что ж? Все ошибаются. А ещё Маркс русофобом был. Тоже бывает.
Но не отменяет.

Как сказал когда-то великий скрипач Яша Хейфец (Иосиф Рувимович), «Музыка выше этих факторов… Я не изменю мою программу. Я имею право сам выбирать свой репертуар».

Смысл в том что хоть Штраус, хоть Вагнер - но когда играет скрипка, то звучит только музыка, - а музыка фамилии не имеет - она общая .

Вот так же и с коммунизмом.

Построение социализма в одной, отдельно взятой стране

Дискуссия о возможности победы социализма в одной стране развернулась в середине 1920-х гг. До 1924 г. этот вопрос никем в партии не поднимался. Мнение о победе социалистической революции в нескольких передовых странах как необходимом условии победы социализма в СССР разделялось всеми теоретиками и идеологами РКП(б). Известно, что и Ленин всегда связывал развитие России с международными событиями: "Полная победа социалистической революции, - говорил он в ноябре 1918 г., - немыслима в одной стране, а требует самого активного сотрудничества, по меньшей мере, нескольких передовых стран, к которым мы Россию причислить не можем". Это мнение с некоторыми вариациями до начала 1920-х гг. считалось общепринятым среди большевиков, несмотря на поражение коммунистов в Германии. В мае 1924 г. Сталин в брошюре "Об основах ленинизма" писал о том, что свергнуть власть буржуазии и утвердить власть пролетариата в одной стране еще не значит обеспечить полную победу социализма. Для окончательной победы социализма, - продолжал он,- усилий одной страны, особенно такой крестьянской, как Россия, недостаточно; для этого необходимы усилия"пролетариев нескольких передовых стран". Таким образом, вся теоретическая традиция большевиков была направлена на то, чтобы считать свою революцию частью международного революционного процесса.
Одним из первых, кто высказал прямо противоположное мнение, был "любимец партии" Н. И. Бухарин. В феврале 1924 г., выступая по вопросу о строительстве социализма, он заметил, что ведет речь об "одной, отдельно взятой стране". Провозглашая этот тезис, Бухарин понимал под ним более осмотрительное отношение к крестьянству, союз с деревней и взвешенные темпы в вопросе об индустриализации. Бухарин выступил с критикой международной социал-демократии, считавшей, что в России существует "колоссальный численный перевес крестьянства", а пролетариат "плавает, как муха, в крестьянском молоке, и этот пролетариат-муха, поставленный перед слоном-крестьянином, не может проделать никакой коммунистической революции". В конце 1924 г. свое мнение по данному вопросу изменил и Сталин. Он более не отрицал возможности построения социализма в СССР при отсутствии победоносных социалистических революций на Западе. Логика борьбы с троцкизмом требовала критики "капитулянтов" и "пораженцев". В апреле 1925 г. на XIV конференции РКП(б) новая теоретическая и политическая установка была закреплена официально. Сталин, цитируя ряд ленинских высказываний различных лет, подчеркивал, что именно Ленин, а не кто-либо другой, открыл истину о возможности победы социализма в одной стране.
Сталин и Бухарин, став главными теоретиками провозглашенного лозунга, разделили данный вопрос на две части. Суть первой из них состояла в том, что окончательная победа социализма в СССР как "полная гарантия от реставрации капиталистических порядков" не может быть достигнута без победы социалистической революции в других странах. Вторая часть вопроса подкреплялась вырванными из контекста ленинскими цитатами и содержала вывод о том, что полная победа социализма может быть достигнута и без соответствующих революций на Западе.
Подлинный смысл теории о возможности победы социализма в одной стране Троцкий увидел в стремлении советской партийно-государственной бюрократии защитить свое господствующее положение в стране и международном коммунистическом движении. В этих целях ей было выгодно заранее назвать социализмом все, что происходит и будет происходить внутри страны, независимо от того, что случится за ее пределами.
В 1926-1927 гг. вопрос о возможности победы социализма в одной, отдельно взятой стране стал ключевым направлением теоретических разногласий внутри партии.
Сталин обвинял Троцкого в том, что он якобы недооценивает потенциальные возможности крестьянства и выступает против ленинской концепции союза рабочих и трудящихся крестьян как основы диктатуры пролетариата. Была подвергнута критике теория Троцкого о "перманентной революции", сформулированная им в начале XX в. Тогда Троцкий писал, что победа социалистической революции в России при опоре только на собственные ресурсы невозможна, так как "рабочий класс будет неизбежно раздавлен контрреволюцией в тот момент, когда крестьянство отвернется он него". За такую постановку вопроса сталинско-бухаринский блок обвинил оппозицию в неверии в победу социалистического строительства и пессимизме. Заявления Троцкого, что теория "перманентной революции" не имеет отношения к внутрипартийной дискуссии и что он считает этот вопрос давно списанным в архив, не остановили Сталина. Он вновь и вновь обрушивался на оппозицию, обвиняя ее в "неверии" во внутренние силы революции.

Дискуссия о возможности победы социализма в одной стране развернулась в середине 1920-х гг. До 1924 г. этот вопрос никем в партии не поднимался. Мнение о победе социалистической революции в нескольких передовых странах как необходимом условии победы социализма в СССР разделялось все-ми теоретиками и идеологами РКП(б). Известно, что и Ленин всегда связывал развитие России с меж-дународными событиями: "Полная победа социалистической революции, - говорил он в ноябре 1918 г., - немыслима в одной стране, а требует самого активного сотрудничества, по меньшей мере, нескольких передовых стран, к которым мы Россию причислить не можем". Это мнение с некоторыми вариациями до начала 1920-х гг. считалось общепринятым среди большевиков, несмотря на поражение коммунистов в Германии. В мае 1924 г. Сталин в брошюре "Об основах ленинизма" писал о том, что свергнуть власть буржуазии и утвердить власть пролетариата в одной стране еще не значит обеспечить полную победу социализма. Для окончательной победы социализма, - продолжал он,- усилий одной страны, особенно такой крестьянской, как Россия, недостаточно; для этого необходимы усилия"пролетариев нескольких передовых стран". Таким образом, вся теоретическая традиция большевиков была направлена на то, чтобы считать свою революцию частью международного революционного процесса.

Одним из первых, кто высказал прямо противоположное мнение, был "любимец партии" Н. И. Бухарин. В феврале 1924 г., выступая по вопросу о строительстве социализма, он заметил, что ведет речь об "одной, отдельно взятой стране". Провозглашая этот тезис, Бухарин понимал под ним более ос-мотрительное отношение к крестьянству, союз с деревней и взвешенные темпы в вопросе об индуст-риализации. Бухарин выступил с критикой международной социал-демократии, считавшей, что в России существует "колоссальный численный перевес крестьянства", а пролетариат "плавает, как муха, в крестьянском молоке, и этот пролетариат-муха, поставленный перед слоном-крестьянином, не может проделать никакой коммунистической революции". В конце 1924 г. свое мнение по данному вопросу изменил и Сталин. Он более не отрицал возможности построения социализма в СССР при отсутствии победоносных социалистических революций на Западе. Логика борьбы с троцкизмом требовала крити-ки "капитулянтов" и "пораженцев". В апреле 1925 г. на XIV конференции РКП(б) новая теоретическая и политическая установка была закреплена официально. Сталин, цитируя ряд ленинских высказываний различных лет, подчеркивал, что именно Ленин, а не кто-либо другой, открыл истину о возможности победы социализма в одной стране.

Сталин и Бухарин, став главными теоретиками провозглашенного лозунга, разделили данный вопрос на две части. Суть первой из них состояла в том, что окончательная победа социализма в СССР как "полная гарантия от реставрации капиталистических порядков" не может быть достигнута без побе-ды социалистической революции в других странах. Вторая часть вопроса подкреплялась вырванными из контекста ленинскими цитатами и содержала вывод о том, что полная победа социализма может быть достигнута и без соответствующих революций на Западе.

Подлинный смысл теории о возможности победы социализма в одной стране Троцкий увидел в стремлении советской партийно-государственной бюрократии защитить свое господствующее положе-ние в стране и международном коммунистическом движении. В этих целях ей было выгодно заранее назвать социализмом все, что происходит и будет происходить внутри страны, независимо от того, что случится за ее пределами.

В 1926-1927 гг. вопрос о возможности победы социализма в одной, отдельно взятой стране стал ключевым направлением теоретических разногласий внутри партии.

Сталин обвинял Троцкого в том, что он якобы недооценивает потенциальные возможности кре-стьянства и выступает против ленинской концепции союза рабочих и трудящихся крестьян как основы диктатуры пролетариата. Была подвергнута критике теория Троцкого о "перманентной революции", сформулированная им в начале XX в. Тогда Троцкий писал, что победа социалистической революции в России при опоре только на собственные ресурсы невозможна, так как "рабочий класс будет неизбежно раздавлен контрреволюцией в тот момент, когда крестьянство отвернется он него". За такую постановку вопроса сталинско-бухаринский блок обвинил оппозицию в неверии в победу социалистического строительства и пессимизме. Заявления Троцкого, что теория "перманентной революции" не имеет от-ношения к внутрипартийной дискуссии и что он считает этот вопрос давно списанным в архив, не оста-новили Сталина. Он вновь и вновь обрушивался на оппозицию, обвиняя ее в "неверии" во внутренние силы революции.