Родился 3 января 1966 г. в с. Вертиевка Нежинского р-на Черниговской обл. в крестьянской семье.

После окончания в 1982 г. средней школы жил в Чернигове, где проходил послушание иподиакона у архиепископа Черниговского и Нежинского Антония.

По завершении службы в рядах Вооруженных сил в 1985-1988 гг. учился в .

4 января 1987 г. в Свято-Троицком соборе инспектором МДС архимандритом Венедиктом (Князевым) пострижен в монашество с именем Стефан в честь первомученика архидиакона Стефана.

14 января 1987 г. в Покровском академическом храме ректором Московских духовных школ архиепископом Дмитровским Александром рукоположен во иеродиакона, 3 июня — во иеромонаха в церкви в честь Смоленской иконы Божией Матери в Троице-Сергиевой лавре.

С 1987 г. по октябрь 1988 г. служил в Никольском храме д. Работин Коропского р-на Черниговской обл., затем по май 1990 г. нес различные послушания в , с мая по сентябрь 1990 г. был настоятелем Никольской церкви в д. Сварычевка Игнянского р-на Черниговской обл.

Постановлением Священного Синода от 24 декабря 2004 г. определен епископом Туровским и Мозырским.

29 января 2005 г. в Петропавловском соборе г. Гомеля наречен, а 30 января — хиротонисан во епископа Туровского и Мозырского. Хиротонию совершили: , архиепископы , епископы Бобруйский Петр, епископы , .

Решением Синода БПЦ от 12 января 2012 г. () председателем Комиссии по канонизации святых Белорусской Православной Церкви.

Решением Священного Синода от 7 июня 2012 г. () назначен Преосвященным Гомельским и Жлобинским.

Решением Синода БПЦ от 3 сентября 2012 г. () в должности настоятеля (священноархимандрита) Никольского мужского монастыря в г. Гомеле и в должности настоятеля прихода кафедрального собора свв. апп. Петра и Павла в г. Гомеле.

3 января 2016 года, в день 50-летия со дня своего рождения, епископ Гомельский и Жлобинский Стефан возглавил Божественную литургию в Покровском храме Иоанно-Кормянского женского монастыря деревни Корма Добрушского района.

Архипастырю сослужили: секретарь Гомельского епархиального управления протоиерей Георгий Алампиев, клирик Черниговской епархии архимандрит Роман (Расюк), благочинный монастырей Гомельской епархии архимандрит Амвросий (Шевцов), клирик Нежинской епархии архимандрит Афанасий (Дьяков), клирик Киевской епархии архимандрит Александр (Пелых), благочинные округов епархии, руководители епархиальных отделов в священном сане и духовенство епархии.

За богослужением молились игумения Иоанно-Кормянского женского монастыря Платонида (Гордиченко), игумения Успенского женского монастыря деревни Казимирово Иоанна (Ярец) с сестрами, сестры гомельского монастыря Тихвинской иконы Божией Матери, председатель Добрушского районного исполнительного комитета Ольга Федоровна Мохарева и представители руководства района.

За богослужением владыка совершил иерейскую хиротонию клирика Петро-Павловского кафедрального собора города Гомеля диакона Димитрия Жданова.

Проповедь по запричастном стихе произнес насельник Никольского мужского монастыря Гомеля архимандрит Савва (Мажуко).

По завершении Литургии епископ Стефан возглавил молебен святителю Петру, митрополиту Московскому и всея Руси, чудотворцу, день памяти которого празднуется Православной Церковью 3 января.

Богослужебные песнопения исполнил народный молодежный камерный хор «Возрождение» под управлением Галины Еременко.

По окончании богослужения владыка в архипастырском слове рассказал о своем детстве, своем пути к служению Матери-Церкви, о том, как значима для его жизни Иоанно-Кормянская обитель. Здесь будущий архиерей был настоятелем храма, а позднее архимандритом. Именно благодаря его стараниям в 1991 году были обретены мощи святого праведного Иоанна Кормянского, который 30 апреля 1998 года был причислен к лику местночтимых святых.

Секретарь Гомельского епархиального управления протоиерей Георгий Алампиев зачитал поздравление Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла епископу Стефану с 50-летием со дня рождения.

От лица духовенства со словами поздравления к владыке обратились благочинный Гомельского городского округа протоиерей Стефан Гладыщук и благочинный монастырей Гомельской епархии архимандрит Амвросий (Шевцов). Затем епископ Стефан принял поздравления от всех присутствующих.

А вот орден владыченьке патриарх к юбилею не дал.

И госпремию ему в ушедшем году не дали (хотя синод выдвигал).

И все же значки и медальки Стефану пригодились бы. Если его все же привлекут к ответственности хотя бы за валютные спекуляции - значок его утешил бы.

Это юный, но уже митрофорный друг владыки - протоиерей Георгий Алампиев, секретарь епархии.

Еще в 2009-м Юрочка был делегатом на Поместный собор РПЦ от епархии владыки Стефана (тогда - Мозырской). "Алампиев Юрий Викторович, референт-водитель Туровского епархиального управления".
http://www.patriarch.ua/rpc_pomestni_sobor.aspx

В сане - пять лет. За 2010 год получил как диакон двойной орарь; затем иерейскую хиротонию и наперсный Крест (см. http://www.turov.by/episkop/preach/doklad2010)
Сейчас у юноши уже ВСЕ иерейские награды.

Очень сладкий, наверно... Ни в Мозыре, ни в Гомеле, ни в Москве Стефан не хочет с ним расставаться ни на минуту.

Тут он помоложе, в версии 2011 года:

А вот тут справа, в виде иподиакона, Алеша Примакин, нынешний клирик и благочинный костомукшской епархии

Богословский вопрос остается открытым: что держит в руках вот тот дядя по центру, ценитель и покровитель красивых юношей - Тело Христа или просто хлебушек?

Заявление Преосвященного Стефана, Епископа Трентонского и Северо-Американского, управляющего Западно-Европейской епархией РИПЦ-РПЦЗ к председателю Синода РИПЦ архиепископу Тихону Омскому от 13/26 марта 2016 г.

Досточтимый Владыка Тихон!

С прискорбием и тревогою узнаю, что в Вашем официальном документе «Ответ Синода на круг вопросов, затронутых в обращениях клириков Омско-Сибирской епархии и им сочувствующих», от 7-го марта с.г., Вы наглядно показали свою тактику. В Вашем последнем письме от 1/14 марта, отвечая на моё несоглашательство с Вашим решением не публиковать протоколы Ваших синодальных совещаний, Вы сказали, что Вы «приняли такое решение потому, что мы не можем открывать детали нашей внутренней церковной жизни для внешних, среди который немало откровенных врагов Истинной Церкви.»
(Примечение: “Откровенных врагов Церкви” всегда «не мало» было.)

Далее пишете: « Было принято решение доводить определения Синода через правящих архиереев на собраниях духовенства, а уже священники доводят их до сведения паствы. Вот наш ответ на Ваше смущение.»

Вы ничего нового здесь не написали. Давайте рассмотрим: Что такое «определение»? Это Вами наедине составленное постановление с церковной печатью, которое (вы считаете) не подлежит критике - и вы (епископы) будете передавать такое постановление/определение священникам, а те уже своим Прихожанам.

А этот последний документ вряд ли был составлен «дверемъ затвореннымъ, страха ради I удейска» ( I оаннъ 20:19), а скорее для того, чтобы Вам никто не мешал сочинить такое непрестойное обвинение на человека, который всю свою жизнь предал служению Церкви - на нашего последняго Первоиерарха Митрополита Виталия - из-за которого, как Вы клевещите, Зарубежная Церковь полностью (?!) стала «еретической, крипто-экуменической организацией.»

Благородный был поступок Архиепископа Вениамина - который снял свою подпись с этого позорного документа!

Вы этим подтверждаете то, о чем я Вас предупреждал 10 марта с.г. :
«В тот день, в который Вы объявили верующим чадам РИПЦ Ваше решение не публиковать протоколы Синода, вы утратили соборность Церкви Христовой и уже более не являетесь легитимным Синодом.»

Вернуть Вам и Вашему Синоду законность можно только если Вы прекратите Ваши засекреченные незаконные сборища. Вот пример, вопль одного верующаго человка РИПЦ:
«Кто нами руководит? Куда они нашу Церковь ведут? Почему Синод перестал публиковать протоколы заседаний? Почему попирается в нашей Церкви главный принцип соборности? Почему все делается тайно, лукаво и не по православному?»

По-дружески советую Вам приложить целебный пластырь: Полностью анулировать Ваши заявления (во всеуслышание) хулений на РПЦЗ и во блаженной памяти, нашего Митрополита Виталия и на приснопамятного Архиепископа Лазаря - и вообще, весь Ваш документ «Ответ Синода на круг вопросов» следует убрать... включая Вашего дерзностного заявления, что наша любимая Зарубежная Церковь «нуждается в проверке, так как многое в ней неправильно и противоречит Священному Преданию.» О таких словах будут злорадствовать те, кто сейчас под М.П. Почему Вам такая простая вещь непонятна??

Вам уже известно, что многие священнослужители и верующие РИПЦ просятся под мой омофор. Я все это время не давал ответ, потому что я (пока) один, в ожидании возрождения нашего Зарубежного Церковного Правления, и (как Вы мне указали) нуждаюсь в добавочных иерархах, число которых с Божией помощью мы в скором времени восполним.

Следует Вам знать, что я ни одного из Ваших священнослужителей и/или верующих «не приглашал». Но поварачиваться спиной к ним я не буду . Они не хотят переходить к другим иерерхам в других юрисдикциях, но - поминая меня, желают оставаться в свой любимой «Катакомбной» Церкви. Но печально, что не под Вами, а это из-за того, что Вы поставили основоположника РИПЦ Архиепископа-подвижника Лазаря в ряды еретиков .

«Грядущего ко Мне не изжену вон.» И я не против того, чтобы верующии не лешались благодати Божией. Церковь Христова существует только когда в ней совершается Евхарстия. Без евхаристии - это уже молитвенный Дом... Священнослужители и верующие этого не желают. Они знают, что это положение временное, и потерпев, со временем Бог устроит всё к лучшему.

Вот одно из высказанных желаний: «Мы временно отлагаемся (по 7 пункту 362 Указа Патриарха Тихона) от Синода РИПЦ и его Председателя, Архиеп. Тихона Омского и Сибирского, до их возвращения на прежний курс нашей Церкви или же до появления в России архиерея, следующего курсом РПЦЗ и РИПЦ времен Митр. Виталия и Архиеп. Лазаря. Надеемся, что первым из них будет Архиепископ Вениамин.»

Испрашиваю прощения за резкие и возможно оскорбительные слова, и желаю Вам радостно встретить Пасху. Они сказаны не из-за гнева или недоброжелательства.

+Епископъ Стефанъ,
Трентонск i й и Северо-Американск i й

Разместившего в своем блоге письмо от человека, который утверждает, что епископ Гомельский и Жлобинский Стефан (Анатолий Нещерет) совращал воспитанников духовных учебных заведений и священников младше себя по чину, накануне Рождества вызвала бурную реакцию общества.

В пресс-службе Святейшего Патриарха Московского и всея Руси TUT.BY направили за комментарием непосредственно к протодиакону Андрею Кураеву и епископу Стефану.

Пресс-секретарь Белорусской Православной Церкви протоиерей Сергий Лепин также не стал обсуждать обвинения в адрес епископа, но осторожно отметил, что Андрей Кураев не так давно был уволен из Московской духовной академии за лжесвидетельство, и посоветовал обратиться в Гомельскую епархию.

- Церковь никаких комментариев по поводу этого грязного дела не дает. Наше дело только молиться , - высказал официальную позицию Гомельской епархии секретарь Епархиального управления протоиерей Георгий Алампиев .

В Гомельской епархии TUT.BY удалось поговорить с одним из священнослужителей, который, несмотря на отказ БПЦ от комментариев, все же согласился обсудить публикацию и содержащиеся в ней обвинения.

- Это все ложь и грязь, бред несусветный. Могу предположить, что Кураев решил таким образом не дать о себе забыть. Он себя защищает, оправдывает, и ему все равно на кого лить грязь.

Священника возмущают многочисленные нестыковки в публикации Кураева.

- Если ты задумываешь обман, продумай каждую мелочь. У Кураева в публикации отмечена такая деталь, мол, в Корме у епископа "в монашеской келье две кровати". Никогда у него там кроватей не было, стоял один диван разломанный. Никогда к владыке не приезжал кто-либо из Чернигова, кроме ректора духовного училища.

Наш собеседник уверен, что все обвинения в адрес епископа Стефана безосновательны, но предполагает, почему они могли появиться.

- После кончины архиепископа Аристарха нашу епархию возглавил епископ Стефан. Он начал наводить порядок в церковной сфере, чем вызвал недовольство священников, часть из которых стала к нему в оппозицию. Не все его решения были популярны - например, выселяя священников из служебного жилья , он вызвал поток жалоб и обращений во все инстанции.

Священника удручает, что никто не задумывается о том, сколько за эти неполные два года сделал для епархии новый епископ, но все с радостью готовы поверить голословным утверждениям одного человека.

- Вы почитайте это якобы письмо, от якобы Сергея Ф., который никаких ограничений не накладывает - и не скрывает свое имя, и готов на кресте с Евангелием засвидетельствовать... Попросите Кураева, пусть он даст вам пообщаться. Поговорите с ним.

Протодиакон Андрей Кураев ответить на вопросы TUT.BY отказался.

Е пископ Стефан, в миру Сергей Алексеевич Никитин, родился в Москве, но вырос и провел детство в фабричном поселке вознесенской мануфактуры Богородского уезда Московской губернии, где его отец был одним из старших бухгалтеров фабрики. Мать владыки Стефана, Любовь Алексеевна Никитина, была духовного происхождения. Ее отец московский священник в церкви Троицы в Лужниках принял монашество с именем Сергия в Даниловом монастыре, где долгое время был архимандритом, а затем рукоположен во архиерея и назначен епископом Угличским. Все члены семьи Никитиных были глубоко верующими.

Сережа очень любил бывать в церкви, а дома часто «облачался» в платки и играл «в службу». Родные надеялись, что он пойдет по стопам деда, однако мальчик мечтал о врачебной профессии, которая помогала бы ему делать добро людям. Окончив школу, Сережа поступил в мужскую гимназию (у храма Христа Спасителя), а после ее окончания стал студентом Московского университета. В 1918 году он окончил университет и был направлен в Среднюю Азию. Вернувшись в Москву, он поступил в клинику МГУ. Одновременно начал работать в Детском доме для умственно‐отсталых детей. Сергей Алексеевич стоял перед выбором между занятиями исследовательской медицины и работой практического врача. Оптинский старец Нектарий благословил его заниматься практикой. Долгое время Сергей Алексеевич был врачом‐практиком на свободе и в заключении, когда стал священником, а позже - епископом.

По специальности епископ Стефан был невропатологом. Профессия врача согласовывалась с его детскими мечтами о помощи людям. Он всегда старался кому‐то помочь, о ком‐то позаботиться, кого‐то устроить и имел на своем попечении каких‐нибудь старушек.

В Москве Сергей Алексеевич стал посещать храм святителя Николая на Маросейке, а затем стал его старостой. Здесь же 16 февраля 1931 года он был арестован по обвинению в участии в контрреволюционной организации, якобы существовавшей при храме Николы в Кленниках. Протоколы допросов Сергея Алексеевича Никитина свидетельствуют, что он готов был пострадать за веру и не шел на компромиссы с совестью.

30 апреля 1931 года Сергей Алексеевич был приговорен к трем годам заключения в Красновишерском исправительно‐трудовом лагере, на Северном Урале.

Оказавшись в Красной Вишере, Сергей Алексеевич был сразу использован по специальности, как врач. Сначала он обследовал прибывающих в лагерь арестантов, а впоследствии был назначен заведующим туберкулезным отделением лагерной больницы.

Как заведующему ему полагалась отдельная комната, в которой тайно по субботам и под большие праздники собирались верующие для молитвы. В комнате врача хранились и Святые Дары, которыми причащал больных друг Сергея Алексеевича - священник, который жил в бараке и работал на погрузке леса. Будущий архиерей с величайшим риском для себя старался оказывать помощь заключенным, особенно духовенству, молясь, чтобы Господь Сам позволил доктору в подходящих к нему обритых и раздетых людях, прибывающих с этапа, распознавать лиц духовного звания.

Доброжелательное отношение врача вызывало любовь к нему у окружающих. Одна из медицинских сестер говорила о нем: «Врач Никитин посещал больного и вносил с собою радость жизни: русый, голубоглазый, в белой косоворотке, вышитой васильками, он декламировал «Евгения Онегина», которого знал наизусть, или рассказывал невинные анекдоты». В лечении был осторожен и последователен, всегда надеялся на выздоровление, даже если оставался 1% жизни в больном, и считал, что этот один процент может перетянуть остальные 99% смерти.

Когда до окончания срока Сергею Алексеевичу оставалось уже полгода, пришла беда. Знакомая фельдшер в управлении лагеря услышала разговоры о том, что на него послан материал в Москву. Было замечено его стремление облегчить участь заключенных. Дело грозило ему еще десятью годами лагеря. Доктор был подавлен этой вестью. Видя его в таком состоянии, та же медсестра сказала ему: «Сергей Алексеевич, испробуйте еще одно средство. У нас в Пензе есть блаженная Матреша, она всем помогает, даже заочно. Пойдите на берег реки (врач имел право выхода за проволоку) и покричите ей, попросите о помощи». Сергей Алексеевич ухватился за этот совет. Он пошел на берег реки, усердно там молился Богу, а затем трижды прокричал: «Матреша, помоги мне! Я в беде». Кроме того он дал обет - если молитвы Матреши помогут и все обойдется благополучно, после освобождения из лагеря первым делом навестить ее.

Без всяких неприятностей Сергея Алексеевича освободили в срок, и он получил направление во Владимирскую область. Первым делом он поехал к родным в Москву, но уже на другой день сестра провожала его в Пензу. При освобождении два парня из той же местности получали освобождение. Он расспросил их о блаженной Матрене. Они знали о ней от своих матерей и теток. Сергей Алексеевич вошел в указанную избу, которая была незаперта и пуста. И только на столе стояло что‐то вроде небольшого ящичка. «Здравствуйте», - сказал Сергей Алексеевич. «Здравствуй, Сереженька», - ответил голос из корытца. Сергей Алексеевич подошел к столу и увидел небольшое человеческое существо, слепую маленькую женщину в платочке с недоразвитыми руками и ногами. «Откуда ты знаешь мое имя?» - «А разве ты не помнишь, как полгода назад ты меня кликал и просил помощи? Тебе в самом деле угрожала большая беда. Все это время я молилась о тебе. А вот ты скоро будешь стоять пред престолом Божиим, тогда уже ты молись обо мне». Став священником, Сергей Алексеевич неизменно поминал ее первую на каждой проскомидии, даже прежде своих родителей.

Выйдя из лагеря, Сергей Алексеевич поступил на работу врачом сначала в г. Карабаново, а затем в г. Струнино Александровского района Владимирской области. Здесь в Струнине, которое стояло на железной дороге, Сергея Алексеевича могли легче навещать сестры, родные, близкие и знакомые.

В Струнине доктор Никитин уже точно был тайным священником. Служил по ночам у себя на квартире, днем работал в стационаре и поликлинике. О тайном священстве доктора Никитина было известно очень малому числу людей, в том числе Лидии Владимировне Амбарцумовой. Лидии Владимировне довелось бывать на тайных богослужениях, которые совершал отец Сергий в Струнине. Начинал службу он уже ближе к утру, служил очень тихо, шепотом.

В 1950 году священник Сергий Никитин решил выйти на путь открытого служения Церкви Христовой. Для этой цели отправился в Ташкент к правящему епископу. Последний пришел в восхищение от его всесторонней образованности, личного обаяния и духовной настроенности и обещал включить его в число членов своего клира, как только Сергей Алексеевич сумеет освободиться от светской службы. Однако это было не так‐то легко. Начальство потребовало, чтобы он нашел себе замену. Целый год дело не сдвигалось с места. Сергей Алексеевич приходил в уныние, тем более, что из Средней Азии приходило напоминание, что его ждут. К Сергею Алексеевичу хорошо относился заведующий горздравотделом, который и отпускает его своей властью. Сергей Алексеевич уволился и вскоре уехал.

Служение отца Сергия в Средней Азии длилось пять с половиной лет и было очень трудным. За это время его трижды переводили с прихода на приход, и все они были непростыми.

Сначала его послали в г. Курган‐Тюбе, который он в письмах называл «местом, забытым Богом». Здесь он прожил 9 месяцев, и все это время служил почти в пустом храме. Однажды в Прощеное воскресенье богомольцев не было, но о. Сергий вышел говорить проповедь. «Кому же вы будете говорить? - спросил прислуживающий о. Сергию сирота Степа, - Никого ведь нет». - «Людей нет, но храм полон небесных сил (храм был посвящен святому архистратигу Михаилу), им я и буду говорить».

О. Сергия перевели в Ташкент и Владыка поручил ему постройку молитвенного дома в соседнем с Ташкентом селе Луначарском. Среднеазиатский климат сказался на здоровье о. Сергия, - плохое сердце, вегетативный невроз давали себя знать на каждом шагу. О. Сергий изнемогал и в конце концов решил расстаться со Средней Азией и по состоянию здоровья проситься в Россию, к владыке Гурию в Днепропетровск.

В Днепропетровске с 28 июня 1957 года протоиерей Сергий приступил к обязанностям старшего священника Свято‐Тихоновского женского монастыря и стал духовником сестер. О. Сергий очень заботился о выполнении устава и о внятном чтении и пении. Он приходил в храм за два часа до начала обедни и начинал проскомидию, чтобы без спешки помянуть всех своих близких.

Владыка Гурий советовал принять о. Сергию монашество, на что он согласился. В первых числах января 1959 года архиепископ Гурий постриг протоиерея Сергия в монахи с именем в честь преподобного Стефана Махрищского. На Пасху 1959 года владыка Гурий возвел иеромонаха Стефана в сан архимандрита.

После смерти владыки Гурия о. Стефан хотел найти для себя какой‐нибудь маленький сельский приход, чтобы там на свободе молиться и служить до конца дней. Он нашел такое место в селе Кориже, недалеко от Малого Ярославца. Но не такова оказалась воля Божия.

О. Стефан был рекомендован патриарху Алексию как кандидат во епископы. 7 апреля в Московском Богоявленском патриаршем кафедральном соборе архимандрит Стефан был рукоположен во епископа Можайского, викария Московской епархии. Жил он и служил при храме Ризоположения на Донской улице. О его проповедях говорили, что, услышав его раз, нельзя было не прийти во второй и третий. Духовенство, приходившее по делам своих приходов, владыка принимал в Новодевичьем монастыре. Посещал Владыка Стефан и богослужение в подведомственных ему храмах. Скромно приедет, незаметно встанет у порога и, отслушав службу, сделает замечания и указания священнику.

Недолго пришлось Владыке Стефану потрудиться на новом поприще. Он внезапно тяжело заболел. Некоторое время он был между жизнью и смертью. Выздоравливая, Владыка всем и каждому говорил о необходимости стяжать и вкоренить в сердце непрестанную молитву: «Я сплю, а сердце мое бдит», - и хранить свои чувства от нехороших, да и вообще лишних впечатлений.

Некоторое время после болезни понемногу епископ Стефан стал присутствовать за богослужением в Ризоположенском храме и произносил там проповеди. Тяжелейшая болезнь Владыки - инсульт - привела к тому, что 9 апреля 1962 года он был освобожден «согласно… прошению, по болезненному состоянию… от должности епископа Можайского». Но уже 19 июля 1962 года епископ Стефан был назначен временно исполняющим обязанности епископа Калужского и Боровского.

Весь Великий пост 1963 года не мог посещать церковь - чувствовал себя очень плохо. Незадолго до смерти владыка жаловался на жестокие боли в сердце. «Все мне трудно: сидеть устаю, стоять устаю, есть устаю. Мне вот говорят: «Вы рано вышли на служение после болезни». А по мне лучше умереть стоя, чем жить лежа». Всю последнюю неделю своей жизни епископ Стефан вспоминал архиепископа Мелхиседека (Паевского), скончавшегося в храме, рядом со престолом и говорил: «Вот бы так умереть!»

За неделю до кончины епископа Стефана навестил его духовный сын. Это было в Фомино воскресенье. Казалось, владыка чувствовал себя хорошо, был бодр, весел, шутил. Перед тем много служил: на Страстной неделе, на Пасхе и в этот день на Фоминой. Владыка отслужил обедню, вышел проповедовать. Похристосовался с народом и поздравил женщин с их праздником, приглашал их последовать примеру жен мироносиц - идти за Христом, служить ему. Указал, что Святая Церковь так оценила подвиг святых жен, что св. Марию Магдалину удостоила чина равноапостольного. В этот момент иподиакон владыки, по заранее сделанному владыкой указанию, напомнил ему, что он говорит уже 7 минут, но владыка продолжал речь. «Святые жены мироносицы служили Спасителю и своими трудами, и имением, они все отдали Христу. Так и мы…» На этих словах он стал опускаться. Окружающее духовенство подхватило его на руки. Его положили на пол. Он трижды вздохнул - и все было кончено.

По желанию владыки при жизни, он был упокоен у храма Покрова Богородицы в с. Акулово близ станции Отрадное (под Москвой).

Епископ Стефан (Никитин) был духовником таких архиереев и священников, как митрополит Иоанн (Вендланд) (1909‒1989), протоиерей Евгений Амбарцумов (1917‒1986), протоиерей Георгий Кондратьев (1929‒1994), протоиерей Сергий Орлов (в тайном постриге - иеромонах Серафим) (1890‒1975), архимандрит Борис (Холчев) (1895‒1971). Архиепископ Мелитон (Соловьев) (1897‒1986) пользовался наставлениями владыки Стефана. Все они до самой своей смерти хранили добрую память о нем.

Из пастырей ныне живущих, учениками епископа Стефана считают себя: архиепископ Запорожский и Мелитопольский Василий (Златолинский); протоиереи Александр Куликов, настоятель московского храма святителя Николая в Кленниках; Валериан Кречетов, настоятель Покровского храма в селе Акулово Одинцовского района Московской области, духовник Московской епархии; Валерий Бояринцев, настоятель храма Архангела Михаила в городе Алупка. Своим духовным наставником почитают Владыку протоиерей Владимир Воробьев, настоятель московского храма Николая в Кузнецкой слободе, ректор Свято‐Тихоновского гуманитарного университета; протоиерей Александр Салтыков, настоятель храма Воскресения Христова в Кадашах; священник храма святителя Николая в Кузнецкой слободе Александр Щелкачев. Все эти пастыри сегодня используют в своих трудах то, что получили в свое время от епископа Стефана. Духовный опыт, приобретенный при общении с Владыкой, передает своим подопечным и игуменья Свято‐Никольского Могилевского‐на Днепре монастыря Евгения (Волощук). Все они свидетельствуют: общение с епископом Стефаном дало им самый главный в жизни христианина и в жизни пастыря опыт - опыт общения со святым человеком.

Все, кто помнит владыку Стефана, отмечают, каким он был удивительно светлым, лучистым человеком. Причиной этого света, ясно запечатлевшегося в людской памяти, является огромная любовь епископа Стефана к Богу и к людям. О. А. Остолопова, очень любившая «Карабановского доктора», как называли между собой будущего святителя епископ Афанасий (Сахаров) и Ольга Александровна, писала о нем: «…Уж очень чиста у него душа, и такое мягкое, любящее сердце…». С точки зрения человеческих отношений, любовь владыки Стефана к людям проявлялась в самых простых формах: обыкновенная внимательность, заботливость, отзывчивость на любую нужду. Елена Владимировна Апушкина пишет: «Он вечно старался кому‐то помочь, о ком‐то позаботиться, кого‐то устроить». Постоянно у него в доме жила какая‐нибудь беспомощная старушка, которой нужен был кров, требовался присмотр, и не всегда у этих старушек не было собственных родственников.

Очень многим он помогал материально. Характерным является свидетельство игуменьи Евгении (Волощук): «Отец Сергий всегда, получив зарплату, призывал меня. У него был списочек старушек, которым он помогал, с адресами. И вот он расписывал: той - столько‐то, этой - столько‐то. А когда я ему говорила, чтобы он себе хоть сколько‐нибудь оставил, владыка отвечал: «Что я отдал, то и мое».

Епископ Стефан был очень талантлив - он имел замечательную память, прекрасное светское образование, очень много читал, превосходно знал русскую литературу. Сам знал досконально богослужение и другим говорил: «Изучайте богослужение. Там - все богословие. Там найдете ответы на все».

Владыка Стефан не любил поспешности. Проскомидию совершал подолгу. В помяннике его было 5000 имен. И каждого он помнил.

Епископ Стефан советовал хранить чувства от ненужных впечатлений, особенно от всего скверного. Советовал не поддаваться любопытству, когда на улице собирается толпа поглазеть на какое‐то происшествие.

Быт его был очень скромен. Материальные интересы не имели над ним власти. Непрестанно помогая другим, сам он не имел ничего лишнего. Единственное, что у него было, это библиотека, которую он завещал своим духовным детям.

Главное для епископа Стефана всегда было творить волю Божию. Везде и всегда он ее искал.

Евангельские истины епископ Стефан разъяснял просто и доходчиво. Многим, знавшим его, казалось, что через него говорил Сам Христос. Но главной проповедью епископа Стефана была его собственная жизнь. Твердость его веры и любовь к Богу и Церкви были известны даже Ее врагам. Своей кротостью и смирением он достигал больше, чем иной - строгостью.

Владыка был очень радостным человеком. Мог посмеяться над собой, вообще любил шутку.

Последними, недавними воспоминаниями о Владыке Стефане поделился его племянник. Алексей Николаевич вспоминает: «Общение с дядей происходило до 12 лет. Быт владыки Стефана был очень прост, но не спартанский: железная кровать, два книжных шкафа, письменный стол. В доме всегда были цветы. На подоконнике стояли «свешивающиеся» растения, которые всегда цвели. Один цвел синими, а другой - белыми цветами. Сергей Алексеевич называл их «жених и невеста». Еще было у него в квартире какое‐то растение с большими листьями в виде сердечка, по которым можно было определять погоду: если на кончике листа находилась капля - значит, будет дождь. На стене висели часы‐ходики, большая географическая карта России. У владыки постоянно жили одинокие старушки, которые помогали ему по хозяйству, они постоянно менялись: Татьяна Михайловна, тетя Паша, тетя Катя… В комнате владыки в Струнино всегда стоял запах сирени - пациенты приносили ему в благодарность цветы. Время было голодное, и когда я гостил у о. Стефана, мы ели на завтрак картошку с простоквашей. …Когда я засыпал, о. Стефан устраивал меня на полу (так как не было места), а сам зажигал лампаду, свечи и всю ночь служил. Владыка Стефан был человеком необычайной доброты, помогал всем, кому мог и чем мог. Свою зарплату он раздавал. У него всегда было доброе лицо, глаза. Владыка хорошо знал и любил литературу. Он очень любил шутить, смеялся до слез, и даже рыдал».